Домой Вниз Поиск по сайту

Гавриил Батеньков

БАТЕНЬКОВ Гавриил Степанович [25 марта (5 апреля) 1793, Тобольск - 29 октября (10 ноября) 1863, Калуга], декабрист, русский писатель, поэт.

Гавриил Батеньков. Gabriel Batenkov

Декабрист, подполковник Корпуса инженеров путей сообщения (1824). Воспитывался в дворянском полку в Петербурге. Участник Отечественной войны 1812 и заграничных походов 1813-1814. С 1816 в Корпусе инженеров путей сообщения, служил в Сибири, где сблизился с М. М. Сперанским, автор ряда записок об управлении Сибирью. С 1821 в Петербурге, с 1823 - под началом гр. А. А. Аракчеева. С 1812 масон, с 1825 член Северного общества декабристов. Около 20 лет провёл в одиночном заключении, где создал поэмы «Одичалый» (1827), «Тюремная песнь» (1828). С 1846 на поселении в Томске, после амнистии 1856 - в европейской России, в последние годы жизни писал стихи, прозу, работал над воспоминаниями.

Подробнее

Фотогалерея (4)

ПОЭМА (1):

СТИХИ (2):

Вверх Вниз

Non exegi monumentum

Себе я не воздвиг литого монумента,
Который бы затмил великость пирамид;
Неясный облик мой изустная легенда
В народной памяти едва ли сохранит.
Но весь я не умру: неведомый потомок
В пыли минувшего разыщет стёртый след
И скажет: «Жил поэт,
                     чей голос был негромок,
А всё дошёл до нас
                   сквозь толщу многих лет».
Узнают обо мне в России необъятной
Лишь те безумцы,
                 чей мне сродствен странный дух.
Ни славой, ни молвой стоустой и превратной
Не отзовётся вдруг прошелестевший слух.
О чём сей слух?
                О том, что, в сумрачной Сибири
Влача свой долгий век, я истину искал,
Что был я одинок, но счастлив в этом мире
И в дни душевных гроз стихи свои слагал.
О Муза! Не гордись тяжёлым вдохновеньем
Вошедшего в твой храм угрюмого жреца:
Снискать не суждено его песнотвореньям
Вечнозелёный лавр для твоего венца.

1856


Non exegi monumentum - Не воздвиг памятника (лат.).

Обращаясь к теме 30-й оды Горация, которую разрабатывали Ломоносов, Державин, Пушкин, Батеньков строит свой «антипамятник», где привычным поэтическим формулам придаётся противоположный смысл.

Узник

Не знаю, сколько долгих лет
Провёл в гробу моей темницы…
Был гордый дух вольнее птицы,
Стремящей в небо свой полет.
Вчера, в четверг,
Мой ум померк,
Я к горлу гвоздь приставил ржавый.
Творец мольбы мои отверг -
Вершись же смело, пир кровавый!
Не довелось:
Земная ось
Качнулась с силою чрезмерной.
Всё затряслось,
И выпал гвоздь
Из длани слабой и неверной.
Качаюсь в каменном мешке -
Дитя в уютной колыбели…
Смеюсь в неистовом весельи
И плачу в горестной тоске.
Час предрассветный. На исходе
Угарной ночи кошемар.
Нет, не погас душевный жар
Во мне, несчастном сумасброде!
Стихами пухнет голова,
Я отыскал свой гвоздь любимый
И на стене неумолимой
Пишу заветные слова:
«И слёз и радости свидетель,
Тяжёлый камень на пути,
Мой гроб и колыбель, прости:
Я слышу скрып могильных петель».
Но нет же, нет!
К чему сей бред?
Ещё мне жить, дождаться воли!
Десятки лет
И сотни бед
Мне суждены в земной юдоли…
Небес лазурь
Душевных бурь
Тщета затмила в день весенний.
Чела высокого не хмурь,
Мой падший гений!..
Падший гений…
Светлеет небо над Невой,
Авроры луч зажёгся алый,
А где-то в камере глухой
Томится узник одичалый.

20 - 40-е годы


Вверх Вниз

Биография

БАТЕНЬКОВ, Гавриил Степанович - поэт-декабрист. Детство и отрочество провёл в Тобольске. Участвовал в Отечественной войне 1812, был тяжело ранен.

После войны служил инженером-путейцем. Вошёл в Северное общество. Ему отводилась видная роль в предстоящей организации нового правления в случае цареубийства. После разгрома декабрьского восстания 1825 был приговорён к каторжным работам, но вместо этого по не вполне ясным причинам 20 лет находился в одиночном заключении, сначала в Свартгольмской крепости (Финляндия, Аландские острова), потом в Петропавловской. Перенёс там психическую болезнь. После тюрьмы 10 лет жил на поселении в Томске, после амнистии 1856 - в Калуге и Белевском уезде Тульской губернии.

До ареста Батеньков писал шуточные стихотворения, хотя стиль «лёгкой» поэзии давался ему с трудом. В Свартгольме в 1827 создал поэму «Одичалый» - трагическую исповедь заживо погребённого узника, теряющего все связи с миром. Сказавшееся в «Одичалом» отчаяние ещё более усилилось в Петропавловской крепости. Батеньков был близок к помешательству, самоубийству, каждую ночь ждал смерти, не надеясь дожить до утра. В одну из таких ночей написал на стене камеры стихи: «И слёз и радости свидетель, / Тяжёлый камень на пути. / Мой гроб и колыбель, прости, / Я слышу скрып могильных петель».

Преодолевая пессимизм, Батеньков сочиняет «Тюремную песнь» (1828), в которой нет ни слова о тюрьме: это размышления узника, впервые познавшего восторг, - о мироздании, человеке, искусстве. А в некоторых стихотворениях тюрьма даже поэтизируется: «Темницы тишина святая / Сосредоточила мой дух». Однако душевная болезнь Батенькова продолжалась, временами принимая острые формы, что особенно сказалось в «Писаниях сумасшедшего» (1845-1846): это тюремный дневник и одновременно философский трактат, во многом недоступный пониманию. Вылечился Батеньков лишь на свободе. В Томске он пишет стихотворения, посвящённые родному городу, реке Томи, дружеские и любовные послания, стихотворные отклики на события Крымской войны. Подводит итоги своего творческого пути в вольном переложении 30-й оды Горация: «Non exegi monumentum» (1856). Несколько раз начинает писать мемуары, занимается переводами из французской историографии. В последние годы, вернувшись с поселения, пишет философские оды, пейзажные стихотворения.

Батеньков оставил неоконченную драму из времён Бориса Годунова, стихотворные переложения псалмов и молитв, заметки о литературе, в частности о «Мёртвых душах» Н. В. Гоголя, переводы научных трудов и свои собственные исследования в разных областях знания. Интересовался русскими поэтами XVIII в. (М. В. Ломоносовым, И. Ф. Богдановичем, Г. Р. Державиным), продолжал и развивал их одописные традиции. Из поэтов-современников Батеньков имел контакты с В. А. Жуковским, памяти которого посвятил стихотворение «12 апреля 1862» (к 10-летию со дня смерти поэта), с декабристом В. Ф. Раевским, адресовавшим ему дружеские послания в стихах.

Батеньков был склонен к филологическому экспериментаторству со стиховыми формами. В «Одичалом» виртуозно использует внутреннюю рифмовку, в «Писаниях сумасшедшего» некоторые сбивчивые мысли излагает ритмической прозой, создавая иллюзию скороговорки юродивого, бормочущего заговор или заклинание; интересны опыты описания и батальных сцен (наброски-этюды на темы Крымской войны): «Стащу стопушечные с суши / И в сто узлов пущу бежать». Хоры девушек в неоконченной драме - опыты фольклорной стилизации. В «Тюремной песни» Батеньков средствами иносказания создаёт волнующий патетический пейзаж - с ковылём, с торжественным закатом: «Светися, красная, светися / В холмах седых, Россия-мать!» Батеньков смело сочетает, а иногда сталкивает разнородные стили: интонации романтической скорби с характерно классицистическими нотами восторга, пафоса; лексика молитв, торжественных покаяний перемешана с научными (Батеньков - астроном, математик) и даже техническими терминами: «Служить бессмертью уповаю, / Хаоса сплавливая гарь», «Страстей нечищенным волненьем…» Примечательна упорная приверженность Батенькова к традиционной строфической форме - одическому 10-стишию и его различным видам. Хотя далеко не все рискованные опыты удавались поэту, всё же экспериментаторство Батенькова никогда не выливалось в бездушную и искусственную изощрённость, не ослабляло серьёзности и трагизма (биографически мотивированного) лучших его произведений.

При жизни и многие годы после смерти Батенькова - поэт был известен лишь как автор «Одичалого» (опубликованного в 1859), ассоциировавшегося в сознании некоторых современников с «Шильонским узником» Дж. Г. Байрона - В. А. Жуковского. Остальные стихотворения, поэмы, а также письма и отрывки из «Писаний сумасшедшего» публиковались в XX веке и воспринимались как параллели-аналоги к философским построениям Л. Шестова, к теории экзистенциализма (мотивы одиночества, отчуждённости, ощущение себя на грани жизни и смерти, обретение внутренней свободы своего «я» как следствие решающего выбора в экстремальной ситуации), хотя исторически экзистенциализм опирался на традиции иных, более известных своих «предшественников» XIX в. В последние годы фигура Батенькова привлекала также внимание современных писателей: роман Ю. Н. Сбитнева «Частная кара», поэма П. В. Вегина «Non exegi monumentum».

Соч.: Письма Батенькова со стихотворениями // Русские Пропилеи. - М., 1916. - Т. 2; Батеньков, И. И. Пущин, Э.-Г. Толь. Письма. - М., 1936; Одичалый, отрывки из «Тюремной песни» // Поэзия декабристов. - Л., 1950; Полн. собр. стихотв. // Вступ. ст. А. А. Илюшина. - М., 1978; Стихотворения // Декабристы. Избр. соч.: В 2 т. - М., 1987.

Лит.: Снытко Т. Г. Г. С. Батеньков-литератор // Литературное наследство. - М., 1956. - Т. 60. - Кн. I; Базанов В. Г. О стихотворении «Одичалый» // Базанов В. Г. (Очерк декабристской литературы. Поэзия. - М.; Л., 1961; Карцов В. Г. Декабрист Г. С. Батеньков. - Новосибирск. 1965; Илюшин А. А. Поэтическое наследство Г. С. Батенькова // Вестник МГУ. - Филология. - М., 1966. - No 3; Мейлах Б. С. «Тюремная песнь» Г. С. Батенькова - поэма мужества и любви к родине // Декабристы и русская культура. - Л., 1975; Рабкина Н. А. Отчизны внемлем призыванье. - М., 1976; Немзер А. С. Голос услышан // Вопросы литературы. - 1980. - No 2.

А. А. Илюшин

«Русские писатели». Биобиблиографический словарь. Том 1. А-Л. Под редакцией П. А. Николаева. М., «Просвещение», 1990

Админ Вверх
МЕНЮ САЙТА