Л. Лужиной
Наверно, я погиб: глаза закрою - вижу. Наверно, я погиб: робею, а потом - Куда мне до неё! - она была в Париже, И я вчера узнал - не только в нём одном! Какие песни пел я ей про Север дальний! Я думал: вот чуть-чуть - и будем мы на ты. Но я напрасно пел о полосе нейтральной, - Ей глубоко плевать, какие там цветы. Я спел тогда ещё - я думал, это ближе, - «Про счётчик», «Про того, кто раньше с нею был»… Но что ей до меня! Она была в Париже, - Ей сам Марсель Марсо чевой-то говорил! Я бросил свой завод, хоть, в общем, был не вправе, - Засел за словари на совесть и на страх… Но что ей оттого? Она уже в Варшаве, - Мы снова говорим на разных языках… Приедет - я скажу по-польски: «Прошу пани, Прими таким, как есть, не буду больше петь…» Но что ей до меня! Она уже в Иране, - Я понял: мне за ней, конечно, не успеть! Она сегодня здесь, а завтра будет в Осле, - Да, я попал впросак, да, я попал в беду!.. Кто раньше с нею был, и тот, кто будет после, - Пусть пробуют они - я лучше пережду!
1966