Я оглох от ударов ладоней, Я ослеп от улыбок певиц, - Сколько лет я страдал от симфоний, Потакал подражателям птиц! Сквозь меня многократно просеясь, Чистый звук в ваши души летел. Стоп! Вот - тот, на кого я надеюсь, Для кого я все муки стерпел. Сколько раз в меня шептали про луну, Кто-то весело орал про тишину, На пиле один играл - шею спиливал, - А я усиливал, усиливал, усиливал… На «низах» его голос утробен, На «верхах» он подобен ножу, - Он покажет, на что он способен, - Но и я кое-что покажу! Он поёт задыхаясь, с натугой - Он устал, как солдат на плацу, - Я тянусь своей шеей упругой К золотому от пота лицу. Только вдруг: «Человече, опомнись, - Что поёшь?! Отдохни - ты устал. Эта - патока, сладкая помесь! Зал, скажи, чтобы он перестал!..» Всё напрасно - чудес не бывает, - Я качаюсь, я еле стою, - Он бальзамом мне горечь вливает В микрофонную глотку мою. В чём угодно меня обвините - Только против себя не пойдёшь: По профессии я - усилитель, - Я страдал - но усиливал ложь. Застонал я - динамики взвыли, - Он сдавил моё горло рукой… Отвернули меня, умертвили - Заменили меня на другой. Тот, другой, - он всё стерпит и примет, - Он навинчен на шею мою. Нас всегда заменяют другими, Чтобы мы не мешали вранью. …Мы в чехле очень тесно лежали - Я, штатив и другой микрофон, - И они мне, смеясь, рассказали, Как он рад был, что я заменён. Сколько раз в меня шептали про луну, Кто-то весело орал про тишину, На пиле один играл - шею спиливал, - А я усиливал, усиливал, усиливал…
1971