Павел Васильев, поэма «Август»

Август

Угоден сердцу этот образ
И этот цвет!
Языков

1

Ещё ты вспоминаешь жаркий день,
Зарёй малины крытый, шубой лисьей,
И на песке дорожном видишь тень
От дуг, от вил, от птичьих коромысел.

Ещё остался лёгкий холодок,
Ещё дымок витает над поляной,
Дубы и грозы валит август с ног,
И каждый куст в бараний крутит рог,
И под гармонь тоскует бабой пьяной.

Ты думаешь, что не приметил я
В причёске холодеющую проседь, -
Ведь это та же молодость твоя, -
Её, как песню, как любовь, не бросить!

Она - одна из радостных щедрот:
То ль журавлей перед полётом трубы,
То ль мёд в цветке и запах первых сот,
То ль поцелуем тронутые губы…

Вся в облаках заголубела высь,
Вся в облаках над хвойною трущобой.
На даче пни, как гуси, разбрелись.
О, как мычит телёнок белолобый!

Мне ничего не надо - только быть
С тобою рядом и, вскипая силой,
В твоих глазах глаза свои топить -
В воде их чёрной, ветреной и стылой.

2

Но этот август буен во хмелю!
Ты слышишь в нём лишь щебетанье птахи,
Лишь листьев свист, - а я его хвалю
За скрип телег, за пёстрые рубахи,

За кровь-руду, за долгий сытый рёв
Туч земляных, за смертные покосы,
За птиц, летящих на добычу косо,
И за страну, где миллион дворов
Родит и пестует ребят светловолосых.

Ой, как они впились в твои соски,
Рудая осень! Будет притворяться,
Ты их к груди обильной привлеки, -
Ведь лебеди летят с твоей руки,
И осы жёлтые в бровях твоих гнездятся.

3

Сто ярмарок нам осень привезла -
Её обозы тридцать дён тянулись,
Всё выгорело золотом дотла,
Всё серебром, всё синью добела.
И кто-то пел над каруселью улиц…

Должно быть, любо августовским днём
С венгерской скрипкой, с бубнами в России
Кривлять дождю канатным плясуном!
Слагатель песен, мы с тобой живём,
Винцом осенним тешась, а другие?

Заслышав дождь, они молчат и ждут
В подъездах, шеи вытянув по-курьи,
У каменных грохочущих запруд.
Вот тут бы в смех - и разбежаться тут,
Мальчишески над лужей бедокуря.

Да, этот дождь, как горлом кровь, идёт
По жестяным, по водосточным глоткам,
Бульвар измок, и месяц большерот.
Как пьяница, как голубь, город пьёт,
Подмигивая лету и красоткам.

4

Что б ни сказала осень, - всё права…
Я не пойму, за что нам полюбилась
Подсолнуха хмельная голова,
Крылатый стан его и та трава,
Что кланялась и на ветру дымилась.

Не ты ль бродила в лиственных лесах
И появилась предо мной впервые
С подсолнухами, с травами в руках,
С базарным солнцем в чёрных волосах,
Раскрывши юбок крылья холстяные?

Дари, дари мне, рыжая, цветы!
Зелёные прижал я к сердцу стебли,
Светлы цветов улыбки и чисты -
Есть в них тепло сердечной простоты,
Их корни рылись в золоте и пепле.

5

И вот он, август, с песней за рекой,
С пожарами по купам, тряской ночью
И с расставанья тающей рукой,
С медвежьим мхом и ворожбой сорочьей.

И вот он, август, роется во тьме
Дубовыми дремучими когтями
И зазывает к птичьей кутерьме
Любимую с тяжёлыми ноздрями,
С широкой бровью, крашенной в сурьме.

Он прячет в листья голову свою -
Оленью, бычью. И в просветах алых,
В крушенья листьев, яблок и обвалах,
В ослепших звёздах я его пою!

Август 1932, Кунцево

---

Эпиграф - перефразированные строки из стихотворения H. М. Языкова «Кубок»:
Кубок взял, душе угодны
Этот образ, этот цвет.