Домой Вниз Поиск по сайту

Александр Твардовский

Жестокая память

Повеет в лицо, как бывало,
Соснового леса жарой,
Травою, в прокосах обвялой,
Землёй из-под луга сырой.

А снизу, от сонной речушки,
Из зарослей - вдруг в тишине -
Послышится голос кукушки,
Грустящей уже о весне.

Июньское свежее лето,
Любимая с детства пора,
Как будто я встал до рассвета,
Скотину погнал со двора.

Я всё это явственно помню:
Росы ключевой холодок,
И утро, и ранние полдни -
Пастушеской радости срок;

И солнце, пекущее спину,
Клонящее в сон до беды,
И оводов звон, что скотину
Вгоняют, как в воду, в кусты;

И вкус горьковато-медовый, -
Забава ребячьей поры, -
С облупленной палки лозовой
Душистой, прохладной мездры,

И всё это юное лето,
Как след на росистом лугу,
Я вижу. Но памятью этой
Одною вздохнуть не могу.

Мне память иная подробно
Свои предъявляет права.
Опять маскировкой окопной
Обвялая пахнет трава.

И запах томительно тонок,
Как в детстве далёком моём,
Но с дымом горячих воронок
Он был перемешан потом;

С угарною пылью похода
И солью солдатской спины.
Июль сорок первого года,
Кипящее лето войны!

От самой черты пограничной -
Сражений грохочущий вал.
Там детство и юность вторично
Я в жизни моей потерял…

Тружусь, и живу, и старею,
И жизнь до конца дорога,
Но с радостью прежней не смею
Смотреть на поля и луга;

Росу оббивать молодую
На стёжке, заметной едва.
Куда ни взгляну, ни пойду я -
Жестокая память жива.

И памятью той, вероятно,
Душа моя будет больна,
Покамест бедой невозвратной
Не станет для мира война.

1951


Читает Олег Ефремов

Админ Вверх Назад