Александр Твардовский, поэма «Тёркин на том свете»

Тёркин на том свете

Тридцати неполных лет -
Любо ли не любо -
Прибыл Тёркин
На тот свет,
А на этом убыл.

Убыл-прибыл в поздний час
Ночи новогодней.
Осмотрелся в первый раз
Тёркин в преисподней…

Так пойдёт - строка в строку
Вразворот картина.
Но читатель начеку:
- Что за чертовщина!

- В век космических ракет,
Мировых открытий -
Странный, знаете, сюжет.
- Да, не говорите!..

- Ни в какие ворота.
- Тут не без расчёта…
- Подоплёка не проста.
- То-то и оно-то…

***

И держись: наставник строг
Проницает с первых строк…

Ах, мой друг, читатель-дока,
Окажи такую честь:
Накажи меня жестоко,
Но изволь сперва прочесть.

Не спеши с догадкой плоской,
Точно критик-грамотей,
Всюду слышать отголоски
Недозволенных идей.

И с его лихой ухваткой
Подводить издалека -
От ущерба и упадка
Прямо к мельнице врага.

И вздувать такие страсти
Из запаса бабьих снов,
Что грозят Советской власти
Потрясением основ.

Не ищи везде подвоха,
Не пугай из-за куста.
Отвыкай. Не та эпоха -
Хочешь, нет ли, а не та!

И доверься мне по старой
Доброй дружбе грозных лет:
Я зазря тебе не стану
Байки баять про тот свет.

Суть не в том, что рай ли с адом,
Чёрт ли, дьявол - всё равно:
Пушки к бою едут задом, -
Это сказано давно…

Вот и всё, чем автор вкратце
Упреждает свой рассказ,
Необычный, может статься,
Странный, может быть, подчас.
Но - вперёд. Перо запело.
Что к чему - покажет дело.

***

Повторим: в расцвете лет,
В самой доброй силе
Ненароком на тот свет
Прибыл наш Василий.

Поглядит - светло, тепло,
Ходы-переходы -
Вроде станции метро,
Чуть пониже своды.

Перекрытье - не чета
Двум иль трём накатам.
Вот где бомба ни черта
Не проймёт - куда там!

(Бомба! Глядя в потолок
И о ней смекая,
Тёркин знать ещё не мог,
Что - смотря какая.

Что от нынешней - случись
По научной смете -
Так, пожалуй, не спастись
Даже на том свете.)

И ещё - что явь, что сон -
Тёркин не уверен,
Видит, валенками он
Наследил у двери.

А порядок, чистота -
Не приткнуть окурок.
Оробел солдат спроста
И вздохнул:
- Культура…

Вот такие бы везде
Зимние квартиры.
Поглядим - какие где
Тут ориентиры.

Стрелка «Вход». А «Выход»? Нет.
Ясно и понятно:
Значит, пламенный привет, -
Путь закрыт обратный.

Значит, так тому и быть,
Хоть и без привычки.
Вот бы только нам попить
Где-нибудь водички.

От неведомой жары
В горле зачерствело.
Да потерпим до поры,
Не в новинку дело.

Видит Тёркин, как туда,
К станции конечной,
Прибывают поезда
Изо мглы предвечной.

И выходит к поездам,
Важный и спокойный,
Того света комендант -
Генерал-покойник.

Не один - по сторонам
Начеку охрана.
Для чего - судить не нам,
Хоть оно и странно:

Раз уж списан ты сюда,
Кто б ты ни был чином,
Впредь до Страшного суда
Трусить нет причины.

По уставу, сделав шаг,
Тёркин доложился:
Мол, такой-то, так и так,
На тот свет явился.

Генерал, угрюм на вид,
Голосом усталым:
- А с которым, - говорит, -
Прибыл ты составом?

Тёркин - в струнку, как стоял,
Тем же самым родом:
- Я, товарищ генерал,
Лично, пешим ходом.

- Как так пешим?
- Виноват.
(Строги коменданты!)
- Говори, отстал, солдат,
От своей команды?

Так ли, нет ли - всё равно
Спорить не годится.
- Ясно! Будет учтено.
И не повторится.

- Да уж тут что нет, то нет,
Это, брат, бесспорно,
Потому как на тот свет
Не придёшь повторно.

Усмехнулся генерал:
- Ладно. Оформляйся.
Есть порядок - чтоб ты знал -
Тоже, брат, хозяйство.
Всех прими да всех устрой -
По заслугам место.
Кто же трус, а кто герой -
Не всегда известно.

Дисциплина быть должна
Чёткая до точки:
Не такая, брат, война,
Чтоб поодиночке…
Проходи давай вперёд -
Прямо по платформе.

- Есть идти! -
И поворот
Тёркин дал по форме.

И едва за стрелкой он
Повернул направо -
Меж приземистых колонн -
Первая застава.

Тотчас всё на карандаш:
Имя, номер, дату.
- Аттестат в каптёрку сдашь,
Говорят солдату.

Удивлён весьма солдат:
- Ведь само собою -
Не положен аттестат
Нам на поле боя.
Раз уж я отдал концы -
Не моя забота.

- Все мы, братец, мертвецы,
А порядок - вот он.
Для того ведём дела
Строго - номер в номер, -
Чтобы ясность тут была,
Правильно ли помер.
Ведь случалось иногда -
Рана несмертельна,
А его зашлют сюда,
С ним возись отдельно.
Помещай его сперва
В залу ожиданья…
(Тёркин мельком те слова
Принял во вниманье.)

- Ты понятно, новичок,
Вот тебе и дико.
А без формы на учёт
Встань у нас поди-ка.

Но смекнул уже солдат:
Нет беды великой.
То ли, сё ли, а назад
Вороти поди-ка.

Осмелел, воды спросил:
Нет ли из-под крана?
На него, глаза скосив,
Посмотрели странно.

Да вдобавок говорят,
Усмехаясь криво:
- Ты ещё спросил бы, брат,
На том свете пива…

И довольны все кругом
Шуткой той злорадной.
Повернул солдат кру-гом:
- Будьте вы неладны…
Позади Учётный стол,
Дальше - влево стрелки.
Повернул налево - стоп,
Смотрит:
Стол проверки.
И над тем уже Столом -
Своды много ниже,
Свету меньше, а кругом -
Полки, сейфы, ниши;
Да шкафы, да вертлюги
Сзади, как в аптеке;
Книг толстенных корешки,
Папки, картотеки.
И решёткой обнесён
Этот Стол кромешный
И кромешный телефон
(Внутренний, конечно).

И доносится в тиши
Точно вздох загробный:
- Авто-био опиши
Кратко и подробно…

Поначалу на рожон
Тёркин лезть намерен:
Мол, в печати отражён,
Стало быть, проверен.

- Знаем: «Книга про бойца».
- Ну так в чём же дело?
- «Без начала, без конца» -
Не годится в «Дело».
- Но поскольку я мертвец…
- Это толку мало.
- …То не ясен ли конец?
- Освети начало.

Уклоняется солдат:
- Вот ещё обуза.
Там же в рифму всё подряд,
Автор - член союза…

- Это - мало ли чего,
Той ли меркой мерим.
Погоди, и самого
Автора проверим…

Видит Тёркин, что уж тут
И беда, пожалуй:
Не напишешь, так пришьют
От себя начало.

Нет уж, лучше, если сам.
И у спецконторки,
Примостившись, написал
Авто-био Тёркин.

***

По графам: вопрос - ответ.
Начал с предков - кто был дед.
«Дед мой сеял рожь, пшеницу,
Обрабатывал надел.
Он не ездил за границу,
Связей также не имел.
Пить - пивал. Порой без шапки
Приходил, в сенях шумел.
Но, помимо как от бабки,
Он взысканий не имел.
Не представлен был к награде,
Не был дед передовой.
И отмечу правды ради -
Не работал над собой.
Уклонялся.
И постольку
Близ восьмидесяти лет
Он не рос уже нисколько,
Укорачивался дед…»

***

Так и далее - родных
Отразил и близких,
Всех, что числились в живых
И посмертных списках.

Стол проверки бросил взгляд
На его работу:
- Расписался? То-то, брат.
Следующий - кто там?

Впрочем, стой, - перелистал,
Нет ли где помарок.
- Фотокарточки представь
В должных экземплярах…

Докажи тому Столу:
Что ж, как не запасся,
Как за всю войну в тылу
Не был ты ни часа.
- До поры была со мной
Карточка из дома -
Уступить пришлось одной,
Скажем так, знакомой…
Но суров закон Стола,
Голос тот усопший:
- Это личные дела,
А порядок общий.

И такого никогда
Не знавал при жизни -
Слышит:
- Палец дай сюда,
Обмакни да тисни.

Передёрнуло всего,
Но махнул рукою.
- Палец? Нате вам его.
Что ещё другое?..

Вышел Тёркин на простор
Из-за той решётки.
Шаг, другой - и вот он, Стол
Медсанобработки.
Подошёл - не миновать
Предрешённой встречи.
И, конечно же, опять
Не был обеспечен.

Не подумал, сгоряча
Протянувши ноги,
Что без подписи врача
В вечность нет дороги;

Что и там они, врачи,
Всюду наготове
Относительно мочи
И солдатской крови.

Ахнул Тёркин:
- Что за чёрт,
Что за постановка:
Ну как будто на курорт
Мне нужна путевка!
Сколько всяческой возни
В их научном мире.

Вдруг велят:
- А ну, дыхни,
Рот разинь пошире.
Принимал?
- Наоборот. -
И со вздохом горьким:
- Непонятный вы народ, -
Усмехнулся Тёркин.

- Кабы мне глоток-другой
При моём раненье,
Я бы, может, ни ногой
В ваше заведенье…

***

Но солдат - везде солдат:
То ли, сё ли - виноват.
Виноват, что в этой фляге
Не нашлось ни капли влаги, -
Старшина был скуповат,
Не уважил - виноват.

Виноват, что холод жуткий
Жёг тебя вторые сутки,
Что вблизи упал снаряд,
Разорвался - виноват.
Виноват, что на том свете
За живых мертвец в ответе.

Но молчи, поскольку - тлен,
И терпи волынку.
Пропустили сквозь рентген
Всю его начинку.

Не забыли ничего
И науки ради
Исписали на него
Толстых три тетради.

Молоточком - тук да тук,
Хоть оно и больно,
Обстучали всё вокруг -
Чем-то недовольны.

Рассуждают - не таков
Запах. Вот забота:
Пахнет парень табаком
И солдатским потом.

Мол, покойник со свежа
Входит в норму еле,
Словно там ещё душа
Притаилась в теле.

Но и полных данных нет,
Снимок, что ль, нечёткий.
- Приготовься на предмет
Общей обработки.

- Баня? С радостью туда,
Баня - это значит
Перво-наперво - вода.
- Нет воды горячей.
- Ясно! Тот и этот свет
В данном пункте сходны.
И холодной тоже нет?
- Нету. Душ безводный.

- Вот уж это никуда! -
Возмутился Тёркин.
- Здесь лишь мёртвая вода.
- Ну, давайте мёртвой.

- Это - если б сверху к нам, -
Поясняет некто, -
Ты явился по частям,
То есть некомплектно.
Мы бы той тебя водой
Малость покропили,
Все детали меж собой
В точности скрепили.
И готов - хоть на парад -
Ты во всей натуре…
Приступай давай, солдат,
К общей процедуре.

Снявши голову, кудрей
Не жалеть, известно.
- Ах, валяйте, да скорей,
Мне бы хоть до места…

Раз уж так пошли дела,
Не по доброй воле,
Тёркин ищет хоть угла
В мрачной той юдоли.

С недосыпу на земле,
Хоть как есть, в одёже,
Отоспаться бы в тепле -
Ведь покой положен.

Вечный, сказано, покой -
Те слова не шутки.
Ну, а нам бы хоть какой,
Нам бы хоть на сутки.

Впереди уходят вдаль,
В вечность коридоры -
Того света магистраль, -
Кверху семафоры.

И видны за полверсты,
Чтоб тебе не сбиться,
Указателей персты,
Надписи, таблицы…

Строгий свет от фонарей,
Сухость в атмосфере.
А дверей - не счесть дверей,
И какие двери!

Все плотны, заглушены
Способом особым,
Выступают из стены
Вертикальным гробом.

И какую ни открой -
Ударяет сильный,
Вместе пыльный и сырой,
Запах замогильный.

И у тех, что там сидят,
С виду как бы люди,
Означает важный взгляд:
«Нету. И не будет».

Тёркин мыслит: как же быть,
Где искать начало?
«Не мешай руководить!» -
Надпись подсказала.

Что тут делать? Наконец
Набрался отваги -
Шасть к прилавку, где мертвец
Подшивал бумаги.

Мол, приписан к вам в запас
Вечный - и поскольку
Нахожусь теперь у вас,
Мне бы, значит, койку…

Взглядом сонным и чужим
Тот солдата смерил,
Пальцем - за ухо - большим
Указал на двери
В глубине.
Солдат - туда,
Потянул за ручку.
Слышит сзади:
- Ах, беда
С этою текучкой…

Там за дверью первый стол, -
Без задержки следуй -
Тем же, за ухо, перстом
Переслал к соседу.

И вели за шагом шаг
Эти знаки всуе,
Без отрыва от бумаг
Дальше указуя.

Но в конце концов ответ
Был членораздельный:
- Коек нет. Постели нет.
Есть приклад постельный.
- Что приклад? На кой он ляд?
Как же в этом разе?
- Вам же ясно говорят:
Коек нет на базе.
Вам же русским языком…
Простыни в просушке.
Может выдать целиком
Стружки
Для подушки.

Соответственны слова
Древней волоките:
Мол, не сразу и Москва,
Что же вы хотите?

Распишитесь тут и там,
Пропуск ваш отмечен.
Остальное - по частям.
- Тьфу ты! - плюнуть нечем.

Смех и грех: навек почить,
Так и то на деле
Было б легче получить
Площадь в жилотделе.

Да притом, когда б живой
Слышал речь такую,
Я ему с его «Москвой»
Показал другую.

Я б его за те слова
Спосылал на базу.
Сразу ль, нет ли та «Москва»,
Он бы понял сразу!

Я б ему ещё вкатил
По гвардейской норме,
Что такое фронт и тыл -
Разъяснил бы в корне…

И уже хотел уйти,
Вспомнил, что, пожалуй,
Не мешало б занести
Вывод в книгу жалоб.

Но отчётлив был ответ
На вопрос крамольный:
- На том свете жалоб нет,
Все у нас довольны.

Книги незачем держать, -
Ясность ледяная.
- Так, допустим. А печать -
Ну хотя б стенная?

- Как же, есть.
Пройти пустяк -
За угол направо.
Без печати - как же так,
Только это зря вы…

Ладно.
Смотрит - за углом -
Орган того света.
Над редакторским столом -
Надпись: «Гробгазета».

За столом - не сам, так зам, -
Нам не всё равно ли, -
- Я вас слушаю, - сказал,
Морщась, как от боли.

Полон доблестных забот,
Перебил солдата:
- Не пойдёт. Разрез не тот.
В мелком плане взято.

Авторучкой повертел.
- Да и места нету.
Впрочем, разве что в Отдел
Писем без ответа…

И в бессонный поиск свой
Вникнул снова с головой.

Весь в поту, статейки правит,
Водит носом взад-вперёд:
То убавит, то прибавит,
То своё словечко вставит,
То чужое зачеркнёт.
То его отметит птичкой,
Сам себе и Глав и Лит,
То возьмет его в кавычки,
То опять же оголит.

Знать, в живых сидел в газете,
Дорожил большим постом.
Как привык на этом свете,
Так и мучится на том.

Вот притих, уставясь тупо,
Рот разинут, взгляд потух.
Вдруг навёл на строчки лупу,
Избоченясь, как петух.

И последнюю проверку
Применяя, тот же лист
Он читает снизу кверху,
А не только сверху вниз.
Верен памятной науке,
В скорбной думе морщит лоб.

Попадись такому в руки
Эта сказка - тут и гроб!
Он отечески согретым
Увещаньем изведёт.
Прах от праха того света,
Скажет: что ещё за тот?

Что за происк иль попытка
Воскресить вчерашний день,
Неизжиток
Пережитка
Или тень на наш плетень?
Впрочем, скажет, и не диво,
Что избрал ты зыбкий путь.
Потому - от коллектива
Оторвался - вот в чём суть.

Задурил, кичась талантом, -
Да всему же есть предел, -
Новым, видите ли, Дантом
Объявиться захотел.

Как же было не в догадку -
Просто вызвать на бюро
Да призвать тебя к порядку,
Чтобы выправил перо.

Чтобы попусту бумагу
На авось не тратил впредь:
Не писал бы этак с маху -
Дал бы планчик просмотреть.

И без лишних притязаний
Приступал тогда к труду,
Да последних указаний
Дух всегда имел в виду.

Дух тот брал бы за основу
И не ведал бы прорух…

Тут, конечно, автор снова
Возразил бы:
- Дух-то дух.
Мол, и я не против духа,
В духе смолоду учён.
И по части духа -
Слуха,
Да и нюха -
Не лишён.

Но притом вопрос не праздный
Возникает сам собой:
Ведь и дух бывает разный -
То ли мёртвый, то ль живой.
За свои слова в ответе
Я недаром на посту:
Мёртвый дух на этом свете
Различаю за версту.
И не той ли метой мечен
Мёртвых слов твоих набор.
Что ж с тобой вести мне речи -
Есть с живыми разговор!

Проходите без опаски
За порог открытой сказки
Вслед за Тёркиным моим -
Что там дальше - поглядим.

Помещенья вроде ГУМа -
Ходишь, бродишь, как дурной.
Только нет людского шума -
Всюду вечный выходной.

Сбился с ног, в костях ломота,
Где-нибудь пристать охота.

***

Галереи - красота,
Помещений бездна,
Кабинетов до черта,
А солдат без места.

Знать не знает, где привал
Маеты бессонной,
Как тот воин, что отстал
От своей колонны.

Догони - и с плеч гора,
Море по колено.
Да не те все номера,
Знаки и эмблемы.

Неизвестных столько лиц,
Все свои, все дома.
А солдату - попадись
Хоть бы кто знакомый.

Всем по службе недосуг,
Смотрят, не вникая…
И не ждал, не думал - вдруг
Встреча. Да какая!

В двух шагах перед тобой
Друг-товарищ фронтовой.

Тот, кого уже и встретить
Ты не мог бы в жизни сей.
Но и там - и на том свете -
Тоже худо без друзей…

Повстречал солдат солдата,
Друга памятных дорог,
С кем от Бреста брёл когда-то,
Пробираясь на восток.

С кем расстался он, как с другом
Расстаётся друг-солдат,
Второпях - за недосугом
Совершить над ним обряд.

Не посетуй, что причалишь
К месту сам, а мне - вперёд.
Не прогневайся, товарищ.
И не гневается тот.

Только, может, в миг прощальный,
Про себя, живой солдат
Тот безропотно-печальный
И уже нездешний, дальний,
Протяжённый в вечность взгляд
Навсегда в душе отметит,
Хоть уже дороги врозь…

- Друг-товарищ, на том свете -
Вот где встретиться пришлось…

Вот он - в блёклой гимнастёрке
Без погон -
Из тех времён.
«Значит, всё, - подумал Тёркин, -
Я - где он.
И всё - не сон».

- Так-то брат… -
Слова излишни.
Поздоровались. Стоят.
Видит Тёркин: друг давнишний
Встрече как бы и не рад.

По какой такой причине -
На том свете ли обвык
Или, может, старше в чине
Он теперь, чем был в живых?

- Так-то, Тёркин…
- Так, примерно:
Не понять - где фронт, где тыл.
В окруженье - в сорок первом -
Хоть какой, но выход был.

Был хоть запад и восток,
Хоть в пути паёк подножный,
Хоть воды, воды глоток!

Отоспись в чащобе за день,
Ночью двигайся. А тут?
Дай хоть где-нибудь присядем -
Ноги в валенках поют…

Повернули с тротуара
В глубь задворков за углом,
Где гробы порожней тарой
Были свалены на слом.

Размещайся хоть на днёвку,
А не то что на привал.
- Доложи-ка обстановку,
Как сказал бы генерал.

Где тут линия позиций, -
Жаль, что карты нет со мной, -
Ну, хотя б - в каких границах
Расположен мир иной?..

- Генерал ты больно скорый,
Уточнился бы сперва:
Мир иной - смотря который, -
Как-никак их тоже два.

И от ног своих разутых,
От портянок отвлечён,
Тёркин - тихо:
- Нет, без шуток?.. -
Тот едва пожал плечом.

- Ты-то мог не знать - заглазно.
Есть тот свет, где мы с тобой,
И конечно, буржуазный
Тоже есть, само собой.

Всяк свои имеет стены
При совместном потолке.
Два тех света, две системы,
И граница на замке.

Тут и там свои уставы
И, как водится оно, -
Всё иное - быт и нравы…
- Да не всё ли здесь равно?

- Нет, брат, - всё тому подобно,
Как и в жизни - тут и там.
- Но позволь: в тиши загробной
Тоже - труд, и капитал,
И борьба, и всё такое?..

- Нет, зачем. Какой же труд,
Если вечного покоя
Обстановка там и тут.

- Значит, как бы в обороне
Загорают - тут и там?
- Да. И, ясно, прежней роли
Не играет капитал.

Никакой ему лазейки,
Вечность вечностью течёт.
Денег нету ни копейки,
Капиталу только счёт.

Ну, а в части распорядка -
Наш подъём - для них отбой,
И поверка, и зарядка
В разный срок, само собой.

Вот и всё тебе известно,
Что у нас и что у них.

- Очень, очень интересно… -
Тёркин в горести поник.

- Кто в иную пору прибыл,
Тот как хочешь, а по мне -
Был бы только этот выбор, -
Я б остался на войне.

На войне о чём хлопочешь?
Ждёшь скорей её конца.
Что там слава или почесть
Без победы для бойца.

Лучше нет - её, победу,
Для живых в бою добыть.
И давай за ней по следу,
Как в жару к воде - попить.

Не о смертном думай часе -
В нём ли главный интерес:
Смерть -
Она всегда в запасе,
Жизнь - она всегда в обрез.

- Так ли, друг?
- Молчи, вояка,
Время жизни истекло.
- Нет, скажи: и так, и всяко,
Только нам не повезло.

Не по мне лежать здесь лежнем,
Да уж выписан билет.
Ладно, шут с ним, с зарубежным,
Говори про наш тот свет.

- Что ж, вопрос весьма обширен.
Вот что главное усвой:
Наш тот свет в загробном мире -
Лучший и передовой.

И поскольку уготован
Всем нам этак или так,
Он научно обоснован -
Не на трёх стоит китах.

Где тут пекло, дым иль копоть
И тому подобный бред?
- Всё же, знаешь, сильно топят, -
Вставил Тёркин, - мочи нет.

- Да не топят, зря не сетуй,
Так сдаётся иногда.
Кто по-зимнему одетый
Транспортирован сюда.

Здесь ни холодно, ни жарко -
Ни полена дров, учти.
Точно так же - райских парков
Даже званья не найти.

С басней старой всё несходно -
Где тут кущи и сады?
- А нельзя ль простой, природной
Где-нибудь глотнуть воды?

- Забываешь, Тёркин, где ты,
Попадаешь в ложный след:
Потому воды и нету,
Что, понятно, спросу нет.

Недалёк тот свет соседний,
Там, у них, на старый лад -
Все пустые эти бредни:
Свежесть струй и адский чад.

И запомни, повторяю:
Наш тот свет в натуре дан:
Тут ни ада нет, ни рая,
Тут - наука, там - дурман…

Там у них устои шатки,
Здесь фундамент нерушим,
Есть, конечно, недостатки, -
Но зато тебе - режим.

Там, во-первых, дисциплина
Против нашенской слаба.
И, пожалуйста, картина:
Тут - колонна, там - толпа.

Наш тот свет организован
С полной чёткостью во всём:
Распланирован по зонам,
По отделам разнесён.
Упорядочен отменно -
Из конца пройди в конец.
Посмотри:
Отдел военный,
Он, понятно, образец.

Врать привычки не имею,
Ну, а ежели соврал,
Так на местности виднее, -
Поднимайся, генерал…

И в своём строю лежачем
Им предстал сплошной грядой
Тот Отдел, что обозначен
Был армейскою звездой.

Лица воинов спокойны,
Точно видят в вечном сне,
Что, какие были войны,
Все вместились в их войне.

Отгремел их край передний,
Мнится им в безгласной мгле,
Что была она последней,
Эта битва на земле;

Что иные поколенья
Всех пребудущих годов
Не пойдут на пополненье
Скорбной славы их рядов…

- Чёткость линий и дистанций,
Интервалов чистота…
А возьми Отдел гражданский -
Нет уж, выправка не та.
Разнобой не скрыть известный -
Тот иль этот пост и вес:
Кто с каким сюда оркестром
Был направлен или без…
Кто с профкомовской путёвкой,
Кто при свечке и кресте.
Строевая подготовка
Не на той уж высоте…

Тёркин будто бы рассеян, -
Он ещё и до войны
Дань свою отдал музеям
Под командой старшины.

Там соха иль самопрялка,
Шлемы, кости, древний кнут, -
Выходного было жалко,
Но иное дело тут.

Тут уж верно - случай редкий
Всё увидеть самому.
Жаль, что данные разведки
Не доложишь никому.

Так, дивясь иль брови хмуря,
Любознательный солдат
Созерцал во всей натуре
Тот порядок и уклад.

Ни покоя, мыслит Тёркин,
Ни веселья не дано.
Разобрались на четвёрки
И гоняют в домино.

Вот где самая отрада -
Уж за стол как сел, так сел,
Разговаривать не надо,
Думать незачем совсем.

Разгоняют скукой скуку -
Но таков уже тот свет:
Как ни бьют - не слышно стуку,
Как ни курят - дыму нет.

Ах, друзья мои и братья,
Кто в живых до сей поры,
Дорогих часов не тратьте
Для загробной той игры.

Ради жизни скоротечной
Отложите тот «забой»:
Для него нам отпуск вечный
Обеспечен сам собой…

Миновал костяшки эти,
Рядом - тоже не добро:
Заседает на том свете
Преисподнее бюро.

Здесь уж те сошлись, должно быть,
Кто не в силах побороть
Заседаний вкус особый,
Им в живых изъевший плоть.

Им ни отдыха, ни хлеба, -
Как усядутся рядком,
Ни к чему земля и небо -
Дайте стены с потолком.

Им что вёдро, что ненастье,
Отмеряй за часом час,
Целиком под стать их страсти
Вечный времени запас.

Вот с величьем натуральным
Над бумагами склонясь,
Видно, делом персональным
Занялися - то-то сласть.

Тут ни шутки, ни улыбки -
Мнимой скорби общий тон.
Признаёт мертвец ошибки
И, конечно, врёт при том.

Врёт не просто скуки ради,
Ходит краем, зная край.
Как послушаешь - к награде
Прямо с ходу представляй.

Но позволь, позволь, голубчик,
Так уж дело повелось,
Дай копнуть тебя поглубже,
Просветить тебя насквозь.

Не мозги, так грыжу вправить,
Чтобы взмокнул от жары,
И в конце на вид поставить
По условиям игры…

Стой-постой! Видать персону.
Необычный индивид
Сам себе по телефону
На два голоса звонит.

Перед мнимой секретаршей
Тем усердней мечет лесть,
Что его начальник старший -
Это лично он и есть.

И упившись этим тоном,
Вдруг он, голос изменив,
Сам с собою - подчинённым -
Наставительно учтив.

Полон власти несравнимой,
Обращённой вниз, к нулю,
И от той игры любимой
Мякнет он, как во хмелю…

Отвернувшись от болвана
С гордой истовостью лиц,
Обсудить проект романа
Члены некие сошлись.

Этим членам всё известно,
Что в романе быть должно
И чему какое место
Наперёд отведено.

Изложив свои намётки,
Утверждают по томам.
Нет - чтоб сразу выпить водки,
Закусить - и по домам.

Дальше - в жёсткой обороне
Очертил запретный круг
Кандидат потусторонних
Или доктор прахнаук.

В предуказанном порядке
Книжки в дело введены,
В них закладками цитатки
Для него застолблены.

Вперемежку их из книжек
На живую нитку нижет,
И с неё свисают вниз
Мёртвых тысячи страниц…

За картиною картина,
Хлопцы дальше держат путь.
Что-то вслух бубнит мужчина,
Стоя в ящике по грудь.

В некий текст глаза упрятал,
Не поднимет от листа.
Надпись: «Пламенный оратор» -
И мочалка изо рта.

Не любил и в жизни бренной
Мой герой таких речей.
Будь ты штатский иль военный,
Дай тому, кто побойчей.

Нет, такого нет порядка,
Речь он держит лично сам.
А случись, пройдёт не гладко,
Так не он её писал.
Всё же там, в краю забвенья,
Свой особый есть резон:
Эти длительные чтенья
Укрепляют вечный сон…

Вечный сон. Закон природы.
Видя это всё вокруг,
Своего экскурсовода
Тёркин спрашивает вдруг:

- А какая здесь работа,
Чем он занят, наш тот свет?
То ли, сё ли - должен кто-то
Делать что-то?
- То-то - нет.

В том-то вся и закавыка
И особый наш уклад,
Что от мала до велика
Все у нас руководят.

- Как же так - без производства, -
Возражает новичок, -
Чтобы только руководство?
- Нет, не только. И учёт.

В том-то, брат, и суть вопроса,
Что темна для простаков:
Тут ни пашни, ни покоса,
Ни заводов, ни станков.
Нам бы это всё мешало -
Уголь, сталь, зерно, стада…

- Ах, вот так! Тогда, пожалуй,
Ничего. А то беда.
Это вроде как машина
Скорой помощи идёт:
Сама режет, сама давит,
Сама помощь подаёт.

- Ты, однако, шутки эти
Про себя, солдат, оставь.
- Шутки!
Сутки на том свете -
Даже к месту не пристал.

Никому бы не мешая,
Без бомбёжки да в тепле
Мне поспать нужда большая
С недосыпу на земле.

- Вот чудак, ужели трудно
Уяснить простой закон:
Так ли, сяк ли - беспробудный
Ты уже вкушаешь сон.
Что тебе привычки тела?
Что там койка и постель?..

- Но зачем тогда отделы,
И начальства корпус целый,
И другая канитель?

Тот взглянул на друга хмуро,
Головой повёл:
- Нельзя.
- Почему?
- Номенклатура, -
И примолкнули друзья.

Тёркин сбился, огорошен
Точно словом нехорошим.

***

Всё же дальше тянет нить,
Развивая тему:
- Ну, хотя бы сократить
Данную Систему?
Поубавить бы чуток,
Без беды при этом…

- Ничего нельзя, дружок.
Пробовали. Где там!

Кадры наши, не забудь,
Хоть они лишь тени,
Кадры заняты отнюдь
Не в одной Системе.

Тут к вопросу подойти -
Шутка не простая:
Кто в Системе, кто в Сети -
Тоже Сеть густая.

Да помимо той Сети,
В целом необъятной,
Cколько в Органах - сочти!
- В Органах - понятно.
- Да по всяческим Столам
Список бесконечный,
В Комитете по делам
Перестройки Вечной…

Ну-ка, вдумайся, солдат,
Да прикинь, попробуй:
Чтоб убавить этот штат -
Нужен штат особый.

Невозможно упредить,
Где начёт, где вычет.
Словом, чтобы сократить,
Нужно увеличить…

Тёркин под локоть дружка
Тронул осторожно:
- А какая всё тоска,
Просто невозможно.
Ни заботы, ни труда,
А тоска - нет мочи.
Ночь-то - да. А день куда?
- Тут ни дня, ни ночи.

Позабудь, само собой,
О зиме и лете.
- Так, похоже, мы с тобой
На другой планете?

- Нет, брат. Видишь ли, тот свет
Данный мир забвенный,
Расположен вне планет
И самой Вселенной.

Дислокации иной -
Ясно?
- Как не ясно:
То ли дело под луной
Даже полк запасный.
Там - хоть норма голодна
И гоняют лихо,
Но покамест есть война -
Виды есть на выход.

- Пообвыкнешь, новичок,
Будет всё терпимо:
Как-никак - оклад, паёк
И табак без дыма…

Тёркин слышит, не поймёт -
Вроде, значит, кормят?
- А паёк загробный тот
По какой же норме?

- По особой. Поясню
Постановку эту:
Обозначено в меню,
А в натуре нету.

- Ах, вот так… - Глядит солдат,
Не в догадку словно.
- Ну, ещё точней, оклад
И паёк условный.

На тебя и на меня
Числятся в расходе.
- Вроде, значит, трудодня?
- В некотором роде…

Всё по форме: распишись -
И порядок полный.
- Ну, брат, это же - не жизнь!
- Вон о чём ты вспомнил.
Жизнь! И слушать-то чудно:
Ведь в загробном мире
Жизни быть и не должно, -
Дважды два - четыре…

***

И на Тёркина солдат
Как-то сбоку бросил взгляд.
Так-то близко, далеко ли
Новый видится квартал.
Кто же там во власть покоя
Перед вечностью предстал?

- Любопытствуешь?
- Ещё бы.
Постигаю мир иной.
- Там отдел у нас Особый,
Так что - лучше стороной…

- Посмотреть бы тоже ценно.
- Да нельзя, поскольку он
Ни гражданским, ни военным
Здесь властям не подчинён.

- Что ж. Особый есть Особый.
И вздохнув, примолкли оба.

***

…Там - рядами по годам
Шли в строю незримом
Колыма и Магадан,
Воркута с Нарымом.

За черту из-за черты,
С разницею малой,
Область вечной мерзлоты
В вечность их списала.

Из-за проволоки той
Белой-поседелой -
С их особою статьёй,
Приобщённой к делу…

Кто, за что, по воле чьей -
Разберись, наука.
Ни оркестров, ни речей,
Вот уж где - ни звука…

Память, как ты ни горька,
Будь зарубкой на века!

***

- Кто же всё-таки за гробом
Управляет тем Особым?

- Тот, кто в этот комбинат
Нас послал с тобою.
С чьим ты именем, солдат,
Пал на поле боя.
Сам не помнишь? Так печать
Донесёт до внуков,
Что ты должен был кричать,
Встав с гранатой. Ну-ка?

- Без печати нам с тобой
Знато-перезнато,
Что в бою - на то он бой -
Лишних слов не надо.

Что вступают там в права
И бывают кстати
Больше прочих те слова,
Что не для печати…

Так идут друзья рядком.
Вволю места думам
И под этим потолком,
Сводчатым, угрюмым.

Тёркин вовсе помрачнел.
- Невдомёк мне словно,
Что Особый ваш Отдел
За самим Верховным.

- Всё за ним, само собой,
Выше нету власти.
- Да, но сам-то он живой?
- И живой. Отчасти.

Для живых родной отец,
И закон, и знамя,
Он и с нами, как мертвец, -
С ними он и с нами.

Устроитель всех судеб,
Тою же порою
Он в Кремле при жизни склеп
Сам себе устроил.

Невдомёк ещё тебе,
Что живыми правит,
Но давно уж сам себе
Памятники ставит…

Тёркин шапкой вытер лоб -
Сильно топят всё же, -
Но от слов таких озноб
Пробежал по коже.

И смекает голова,
Как ей быть в ответе,
Что слыхала те слова,
Хоть и на том свете.

Да и мы о том, былом,
Речь замнём покамест,
Чтоб не быть иным числом,
Задним, - смельчаками…

Слишком памятны черты
Власти той безмерной…

- Тёркин, знаешь ли, что ты
Награждён посмертно?
Ты - сюда с передовой,
Орден следом за тобой.

К нам приписанный навеки,
Ты не знал наверняка,
Как о мёртвом человеке
Здесь забота велика.

Доложился - и порядок,
Получай, задержки нет.

- Лучше всё-таки награда
Без доставки на тот свет.

Лучше быть бы ей в запасе
Для иных желанных дней:
Я бы даже был согласен
И в Москву скатать за ней.

Так и быть уже. Да что там!
Сколько есть того пути
По снегам, пескам, болотам
С полной выкладкой пройти.

То ли дело мимоходом
Повстречаться с той Москвой,
Погулять с живым народом,
Да притом, что сам живой.

Ждать хоть год, хоть десять кряду,
Я б живой не счёл за труд.
И пускай мне там награду
Вдвое меньшую дадут…

Или вовсе скажут: рано,
Не видать ещё заслуг.
Я оспаривать не стану.
Я - такой. Ты знаешь, друг.

Я до почестей не жадный,
Хоть и чести не лишён…
- Ну, расчувствовался. Ладно.
Без тебя вопрос решён.
Как ни что, а всё же лестно
Нацепить её на грудь.

- Но сперва бы мне до места
Притулиться где-нибудь.

- Ах, какое нетерпенье,
Да пойми - велик заезд:
Там, на фронте, наступленье,
Здесь нехватка спальных мест.

Ты, однако, не печалься,
Я порядок наведу,
У загробного начальства
Я тут всё же на виду.

Словом, где-нибудь приткнёмся.
Что смеёшься?
- Ничего.
На том свете без знакомства
Тоже, значит, не того?

Отмахнулся друг бывалый:
Мол, с бедой ведём борьбу.
- А ещё тебе, пожалуй,
Поглядеть бы не мешало
В нашу стереотрубу.

- Это что же ты за диво
На утеху мне сыскал?
- Только - для загробактива,
По особым пропускам…

Нет, совсем не край передний,
Не в дыму разрывов бой, -
Целиком тот свет соседний
За стеклом перед тобой.

В чёткой форме отраженья
На вопрос прямой ответ -
До какого разложенья
Докатился их тот свет.

Вот уж точно, как в музее -
Что к чему и что почём.
И такие, брат, мамзели,
То есть - просто нагишом…

Тёркин слышит хладнокровно,
Даже глазом не повёл.
- Да. Но тоже весь условный
Этот самый женский пол?..

И опять тревожным взглядом
Тот взглянул, шагая рядом.

***

- Что условный - это да,
Кто же спорит с этим,
Но позволь и мне тогда
Кое-что заметить.

Я подумал уж не раз,
Да смолчал, покаюсь:
Не условный ли меж нас
Ты мертвец покамест?

Посмотрю - ни дать ни взять,
Всё тебе охота,
Как в живых, то пить, то спать,
То ещё чего-то…
- Покурить! - И за кисет
Ухватился Тёркин:
Не занёс ли на тот свет
Чуточку махорки?

По карманным уголкам
Да из-за подкладки -
С хлебной крошкой пополам -
Выгреб все остатки.

Затянулся, как живой,
Той наземной, фронтовой,
Той надёжной, неизменной,
Той одной в страде военной,
В час грозы и тишины -
Вроде старой злой жены,
Что иных тебе дороже -
Пусть красивей, пусть моложе
(Да от них и самый вред,
Как от лёгких сигарет).

Угощаются взаимно
Разным куревом дружки.
Оба - дымный
И бездымный
Проверяют табаки.

Тёркин - строгий дегустатор,
Полной мерой раз и два
Потянул, вернул остаток
И рукой махнул:
- Трава.
На-ко нашего затяжку.
Друг закашлялся:
- Отвык.
Видно, вправду мёртвым тяжко,
Что годится для живых…

- Нет, а я оттуда выбыл,
Но и здесь, в загробном сне, -
То, чего не съел, не выпил, -
Не даёт покоя мне.

Не добрал, такая жалость,
Там стаканчик, там другой.
А закуски той осталось -
Ах ты, сколько - да какой!

За рекой Угрой в землянке -
Только сел, а тут «в ружьё!» -
Не доел консервов банки,
Так и помню про неё.

У хозяйки белорусской
Не доел кулеш свиной.
Правда, прочие нагрузки,
Может быть, тому виной.

А вернее - сам повинен:
Нет - чтоб время не терять -
И того не споловинил,
Что до крошки мог прибрать.

Поддержать в пути здоровье,
Как тот путь бывал ни крут,
Зная доброе присловье:
На том свете не дадут…

Тут, встревожен не на шутку,
Друг прервал его:
- Минутку!..

***

Докатился некий гул,
Задрожали стены.
На том свете свет мигнул,
Залились сирены.

Прокатился долгий вой
Над глухим покоем…

Дали вскорости отбой.
- Что у вас такое?

- Так и быть - скажу тебе,
Но держи в секрете:
Это значит, что ЧП
Нынче на том свете.

По тревоге розыск свой
Подняла Проверка:
Есть опасность, что живой
Просочился сверху.

Чтобы дело упредить,
Срочное заданье:
Ну… изъять и поместить
В зале ожиданья.

Запереть двойным замком,
Подержать негласно,
Полноценным мертвяком
Чтобы вышел.
- Ясно.

- И по-дружески, любя,
Тёркин, будь уверен -
Я дурного для тебя
Делать не намерен.

Но о том, что хочешь жить,
Дружба, знаешь, дружбой,
Я обязан доложить…
- Ясно….
- …куда нужно.

Чуть ли что - меня под суд.
С места же сегодня…
- Так. Боишься, что пошлют
Дальше преисподней?

- Всё ты шутки шутишь, брат,
По своей ухватке.
Фронта нет, да есть штрафбат,
Органы в порядке.

Словом, горе мне с тобой, -
Ну какого чёрта
Бродишь тут, как чумовой,
Беспокоишь мёртвых.

Нет - чтоб вечности служить
С нами в тесной смычке, -
Всем в живых охота жить.
- Дело, брат, в привычке.

- От привычек отвыкай,
Опыт расширяя,
У живых там, скажешь, - рай?
- Далеко до рая.

- То-то!
- То-то, да не то ж.
- До чего упрямый.
Может, всё-таки дойдёшь
В зале в этой самой?

- Не хочу.
- Хотеть - забудь.
Да и толку мало:
Всё равно обратный путь
Повторять сначала.

- До поры зато в строю -
Хоть на марше, хоть в бою.

Срок придёт, и мне травою
Где-то в мире прорасти.
Но живому - про живое,
Друг бывалый, ты прости.

Если он не даром прожит,
Тыловой ли, фронтовой -
День мой вечности дороже,
Бесконечности любой.

А ещё сознаться можно,
Потому спешу домой,
Чтоб задачей неотложной
Загорелся автор мой.

Пусть со слов моих подробно
Отразит он мир загробный,
Всё по правде. А приврёт -
Для наглядности подсобной -
Не беда. Наоборот.

С доброй выдумкою рядом
Правда в целости жива.
Пушки к бою едут задом, -
Это верные слова…

Так что, брат, с меня довольно
До пребудущих времён.
- Посмотрю - умён ты больно!
- А скажи, что не умён?

Прибедняться нет причины:
Власть Советская сама
С малых лет уму учила -
Где тут будешь без ума?

На ходу снимала пробу,
Как усвоил курс наук.
Не любила ждать особо,
Если понял что не вдруг.

Заложила впредь задатки
Дело видеть без очков,
В умных нынче нет нехватки,
Поищи-ка дураков.

- Что искать - у нас избыток
Дураков - хоть пруд пруди,
Да каких ещё набитых -
Что в Системе, что в Сети…

- А куда же их, примерно,
При излишестве таком?
- С дураками планомерно
Мы работу здесь ведём.

Изучаем досконально
Их природу, нравы, быт,
Этим делом специальный
Главк у нас руководит.

Дуракам перетасовку
Учиняет на постах.
Посылает на низовку,
Выявляет на местах.

Тех туда, а тех туда-то -
Чёткий график наперёд.
- Ну, и как же результаты?
- Да ведь разный есть народ.

От иных запросишь чуру -
И в отставку не хотят.
Тех, как водится, в цензуру -
На повышенный оклад.

А уж с этой работенки
Дальше некуда спешить…
Всё же - как решаешь, Тёркин?
- Да как есть: решаю жить.

- Только лишняя тревога.
Видел, что за поезда
Неизменною дорогой
Направляются сюда?

Все сюда, а ты обратно,
Да смекни - на чём и как?
- Поезда сюда, понятно,
Но отсюда - порожняк?

- Ни билетов, ни посадки
Нет отсюда «на-гора».
- Тормозные есть площадки,
Есть подножки, буфера…

Или память отказала,
Позабыл в загробном сне,
Как в атаку нам, бывало,
Доводилось на броне?

- Трудно, Тёркин, на границе,
Много легче путь сюда…
- Без труда, как говорится,
Даже рыбку из пруда…

А к живым из края мёртвых -
На площадке тормозной -
Это что - езда с комфортом, -
Жаль, не можешь ты со мной
Бросить эту всю халтуру
И домой - в родную часть.

- Да, но там в номенклатуру
Мог бы я и не попасть.
Занимая в преисподней
На сегодня видный пост,
Там-то что я на сегодня?
Стаж и опыт - псу под хвост?..
Вместе без году неделя,
Врозь на вечные века…

И внезапно из тоннеля -
Вдруг - состав порожняка.

Вмиг от грохота и гула
Онемело всё вокруг…
Ах, как поручни рвануло
Из живых солдатских рук;
Как хватало мёртвой хваткой
Изо всех загробных сил!
Но с подножки на площадку
Тёркин всё-таки вступил.

Долей малой перевесил
Груз, тянувший за шинель.
И куда как бодр и весел,
Пролетает сквозь тоннель.

Комендант иного мира
За охраной суетной
Не заметил пассажира
На площадке тормозной.

Да ему и толку мало:
Порожняк и порожняк.
И прощальный генералу
Тёркин ручкой сделал знак.

Дескать, что кому пригодней.
На себя ответ беру,
Рад весьма, что в преисподней
Не пришёлся ко двору.

И как будто к нужной цели
Прямиком на белый свет,
Вверх и вверх пошли тоннели
В гору, в гору. Только - нет!

Чуть смежил глаза устало,
И не стало в тот же миг
Ни подножки, ни состава -
На своих опять двоих.

Вот что значит без билета,
Невесёлые дела.
А дорога с того света
Далека ещё была.

Поискал во тьме руками,
Чтоб на ощупь по стене…
И пошло всё то кругами,
От чего кричат во сне…

Там в страде невыразимой,
В темноте - хоть глаз коли -
Всей войны крутые зимы
И жары её прошли.

Там руин горячий щебень
Бомбы рушили на грудь,
И огни толклися в небе,
Заслоняя Млечный Путь.

Там валы, завалы, кручи
Громоздились поперёк.
И песок сухой, сыпучий
Из-под ног бессильных тёк.

И мороз по голой коже
Драл ножовкой ледяной.
А глоток воды дороже
Жизни, может, был самой.

И до робкого сознанья,
Что забрезжило в пути, -
То не Тёркин был - дыханье
Одинокое в груди.

Боль была без утоленья
С тёмной тяжкою тоской.
Неисходное томленье,
Что звало принять покой…

Но вела, вела солдата
Сила жизни - наш ходатай
И заступник всех верней, -
Жизни бренной, небогатой
Золотым запасом дней.

Как там смерть ни билась круто,
Переменчива борьба,
Час настал из долгих суток,
И настала та минута -
Дотащился до столба.

До границы. Вот застава,
Поперёк дороги жердь.
И дышать полегче стало,
И уже сама устала
И на шаг отстала Смерть.

Вот уж дома - только б ноги
Перекинуть через край.
Но не в силах без подмоги,
Пал солдат в конце дороги.
Точка, Тёркин. Помирай.

А уж то-то неохота,
Никакого нет расчёта,
Коль от смерти ты утёк.
И всего-то нужен кто-то,
Кто бы капельку помог.

Так бывает и в обычной
Нашей сутолоке здесь:
Вот уж всё, что мог ты лично,
Одолел, да вышел весь.

Даром всё - легко ль смириться.
Годы мук, надежд, труда…
Был бы бог, так помолиться.
А как нету - что тогда?

Что тогда - в тот час недобрый,
Испытанья горький час?
Человек, не чин загробный,
Человек, тебе подобный, -
Вот кто нужен, кто бы спас…

Смерть придвинулась украдкой,
Не проси - скупа, стара…

И за той минутой шаткой
Нам из сказки в быль пора.

В этот мир живых, где ныне
Нашу службу мы несём…

- Редкий случай в медицине, -
Слышит Тёркин, как сквозь сон.

Проморгался в тёплой хате,
Простыня - не белый снег,
И стоит над ним в халате
Не покойник - человек.

И хотя вздохнуть свободно
В полный вздох ещё не мог,
Чует - жив! Тропой обходной
Из жары, из тьмы безводной
Душу с телом доволок.
Словно той живой, природной,
Дорогой воды холодной
Выпил целый котелок…

Поздравляют с Новым годом.
- Ах, так вот что - Новый год!
И своим обычным ходом
За стеной война идёт.

Отдохнуть в тепле не шутка.
Дай-ка, думает, вздремну.

И дивится вслух наука:
- Ай да Тёркин! Ну и ну!
Воротился с того света,
Прибыл вновь на белый свет.
Тут уж верная примета:
Жить ему ещё сто лет!

***

- Точка?
- Вывернулся ловко
Из-под крышки гробовой
Тёркин твой.
- Лиха концовка.
- Точка всё же с запятой…

- Как же: Тёркин на том свете!
- Озорство и произвол:
Из живых и сущих в нети
Автор вдруг его увел.
В мир загробный.

- А постольку
Сам собой встаёт вопрос:
Почему же не на стройку?
- Не в колхоз?
- И не в совхоз?
- Почему не в цех к мотору?
- Не к мартену?
- Не в забой?
- Даже, скажем, не в контору? -
Годен к должности любой.

- Молодца такой закваски -
В кабинеты - не расчёт.
- Хоть в ансамбль грузинской пляски,
Так и там не подведёт.

- Прозевал товарищ автор,
Не потрафил в первый ряд -
Двинуть парня в космонавты.
- В космонавты - староват.

- Впору был бы по отваге
И развитию ума.
- В космонавты?
- Нет, в завмаги!
- Ох, запутают.
- Тюрьма…

- Укрепить бы сеть Нарпита.
- Да не худо бы Жилстрой…
- А милиция забыта?
- А пожарник - не герой?..

Ах, читатель, в этом смысле
Одного ты не учёл:
Всех тех мест не перечислить,
Где бы Тёркин подошёл.

Спор о том, чьим быть герою
При наличье стольких свойств,
Возникал ещё порою
Меж родами наших войск.

Тёркин - тем ли, этим боком -
В жизни воинской своей
Близок был в раскате дней
И с войны могучим богом,
И гремел по тем дорогам
С маршем танковых частей,
И везде имел друзей,
Оставаясь в смысле строгом
За царицею полей.

Потому в солдатском толке,
По достоинствам своим,
Признан был героем Тёркин
Как бы общевойсковым…

И совсем не по закону
Был бы он приписан мной -
Вдруг - по ведомству какому
Или отрасли одной.

На него уже управа
Недействительна моя:
Где по нраву -
Там по праву
Выбирает он края.

И не важно, в самом деле,
На каком теперь посту -
В министерстве иль артели
Занимает высоту.
Там, где жизнь, ему привольно,
Там, где радость, он и рад,
Там, где боль, ему и больно,
Там, где битва, он - солдат.
Хоть иные батареи
И калибры встали в строй,
И всему иной покрой…
Автор - пусть его стареет,
Пусть не старится герой!

И такой сюжет для сказки
Я избрал не потому,
Чтобы только без подсказки
Сладить с делом самому.

Я в свою ходил атаку,
Мысль одна владела мной:
Слажу с этой, так со всякой
Сказкой слажу я иной.

И в надежде, что задача
Мне пришлася по плечу,
Я - с чего я книжку начал,
Тем её и заключу.

Я просил тебя покорно
Прочитать её сперва.
И теперь твои бесспорны,
А мои - ничто - права.

Не держи теперь в секрете
Ту ли, эту к делу речь.
Мы с тобой на этом свете:
Хлеб-соль ешь,
А правду режь.

Я тебе задачу задал,
Суд любой в расчёт беря.
Пушки к бою едут задом -
Было сказано не зря.

1954-1963