Святитель
Народное преданье
Издалёка, отцы, к вам в обитель я шла, Как дошла - и сама уж не знаю; Видно, божия сила меня провела По безлюдному вашему краю. Глушь-то, глушь-то какая!.. Идёшь целый день, Ни души на дороге не встретишь, Рада-рада, коль дальний дымок деревень Или крест колокольни заметишь. Об обители вашей далёко идут Между тёмным народом рассказы: В старину сам угодник нашёл в ней приют, Укрываясь от светской заразы… Сам, своими руками, на храм ваш принёс Первый камень смиренный святитель, И сподобил его за смиренье Христос Чудесами прославить обитель. Не собраться бы к вам, да нужда помогла; Отпросясь, помолилась я богу, Попрощалась с селом и пошла, в чём была, По рассказам да спросам в дорогу… Сам Христос вам, отцы, даровал благодать Врачевать нас, объятых скорбями, - Уврачуйте ж меня вы, бессчастную мать! - Припадаю я к вам со слезами. Был сынок у меня; грех промолвить упрёк, Жили с ним мы без ссор и без брани, - Тих да ласков, меня он, как душу, берёг, И души я не чаяла в Ване! Вырос парень на диво: красавец собой, Статный, рослый, везде поспевает… Точно шутит, бывало, идёт за сохой, Точно обруч подкову ломает… Да случилась беда с ним: прошедшей зимой Снарядился он в лес за дровами, - А навстречу наш барин опушкой лесной Едет с псовой охоты с гостями, Загляделся мой парень - сосед-генерал, Егеря, доезжачие-хваты, - Загляделся, - шапчонки-то сдуру не снял - И попал, горемычный, в солдаты. Что ж, бог дал, бог и взял, - я не стала роптать, Обнялась с ним, кручину скрывая, И пошёл он, мой сокол, с полком воевать На чужбину из нашего края… Где он, что с ним - не знаю; слыхать стороной, Будто враг одолел нас сначала, А потом мы сошлись с ним под Белой Москвой, И Москва, как свеча, запылала… И как будто бежал он за море от нас, И за ним мы в погоню погнали; Только где ж это море, спрошу я у вас? Вы учёны, чай, вы и слыхали… Правда всё это, нет ли, - но в сердце моём Нет покоя: встаёт предо мною, Как живой, мой Ванюша и ночью и днём, В ратном поле, под Белой Москвою… Снится мне, что лежит он, обнявшись с врагом, А в груди его тяжкая рана… Дым от вражьих пищалей нависнул кругом, Словно полог ночного тумана… Крики, стоны, рыданья, стук конских копыт, Барабаны гремят не смолкая, А вверху, над страдальческим полем, кружит Чёрных воронов хищная стая… И лежит он и стонет… Померкнул в очах Ясный свет от томительной муки, Запеклась богатырская кровь на устах, Разбросались могучие руки; И как будто меня он, родной мой, зовёт, Будто просит он пить, изнывая; И копытом промчавшийся конь его бьёт, Оглушает гроза боевая… Нет отбою от дум!.. Не отгонишь их прочь, Не сомкнёшь утомлённые очи, Не сомкнёшь напролет всю осеннюю ночь, - А длинны они, тёмные ночи! Без сынка-то так пусто, так глухо в избе!.. Чуть приметно лучина мигает… Тишь, да чёрные думы, да ветер в трубе, Как над мёртвым, немолчно рыдает!.. И надумалась я… Запылало огнём…
1880-1882
