На мгновенье
Пусть нас давят угрюмые стены тюрьмы, - Мы сумеем их скрыть за цветами, Пусть в них царство мышей, паутины и тьмы, - Мы спугнем это царство огнями… Пусть нас тяжкая цепь беспощадно гнетёт, Да зато нет для грёзы границы: Что ей цепь?.. Цепь она, как бечёвку, порвёт И умчится свободнее птицы. Перед нею и рай лучезарный открыт, Ей доступны и бездны морские, И безбрежье степей, и пески пирамид, И вершины хребтов снеговые… В наши стены волшебно она принесёт Всю природу, весь мир необъятный, - И в темнице нам звёздное небо блеснёт, И повеет весной ароматной! Нам прожить остаётся одну эту ночь, Но зато - это ночь наслажденья, Прочь же мрачные думы и слёзы, - всё прочь, Что рождает тоску и сомненья!.. Мы на пир наш друзей и подруг созовём, Заглушив в себе стоны проклятий, И в объятьях любви беззаботно уснём, Чтоб проснуться для смертных объятий! И да будут позор и несчастье тому, Кто, осмелившись сесть между нами, Станет видеть упрямо всё ту же тюрьму За сплетёнными сетью цветами; Кто за полным бокалом нам крикнуть дерзнёт, К нам в слезах простирая объятья: «Братья, жадное время не терпит, не ждёт! Утро близко!.. Опомнитесь, братья!»
1880
