Мне снится, что в некоем зале, где я не бывал никогда, играют какую-то пьесу. И я приезжаю туда. Я знаю, что скоро мой выход. Я вверх по ступеням бегу. Но как называется пьеса, я вспомнить никак не могу. Меж тем я решительно знаю по прихоти сна моего, что я в этой пьесе играю, но только не помню – кого. Меж тем я отчётливо помню - я занят в одной из ролей. Но я этой пьесы не знаю и роли не помню своей. Сейчас я шагну обречённо, кулисы раздвинув рукой. Но я не играл этой роли и пьесы не знаю такой. Там, кажется, ловят кого-то. И смута стоит на Руси. И кто-то взывает: – Марина, помилуй меня и спаси! И, кажется, он самозванец. И кто-то торопит коней. Но я этой пьесы не знаю. Я даже не слышал о ней. Не знаю, не слышал, не помню. В глаза никогда не видал. Ну разве что в детстве когда-то подобное что-то читал. Ну разве что в давние годы, когда ещё школьником был, учил я подобное что-то, да вскоре, видать, позабыл. И должен я выйти на сцену и весь этот хаос облечь в поступки, движенья и жесты, в прямую и ясную речь. Я должен на миг озариться и сразу, шагнув за черту, какую-то длинную фразу легко подхватить на лету. И сон мой всё время на грани, на крайнем отрезке пути, где дальше идти невозможно, и всё-таки надо идти. Сейчас я шагну обречённо, кулисы раздвинув рукой. Но я не играл этой роли и пьесы не знаю такой. Я всё ещё медлю и медлю. Но круглый оранжевый свет ко мне подступает вплотную, и мне уже выхода нет.
?
Читает Юрий Левитанский