Мне жалко всё-таки дублёршу, не ту исправную долбёршу, что - точка в точку, как пароль, - перенимает у премьерши её божественную роль. Мне жалко ту, что стала б лучшей, когда бы не капризный случай… А впрочем, не его вина. Был тренер убеждён: «Добьёшься!» Ну а талантливость - дублёрша, и вот срывается она. Талантливость - не для сравнений. Талантливость полна сомнений, порой ломающих хребет. Ей не укажешь, не прикажешь, её финалов не предскажешь, в её провалах - блеск побед. Куда тягаться ей с машиной, хоть скучной, но непогрешимой? Она - рисковая душа… Не рассчитала, сдали нервы. Что ж, воздадим по праву первой: та в самом деле хороша. И всё ж да здравствуют дублёрки с небес ликующей галёрки, чьё золото вдали пока. Оно звенит весенним звоном, оно плывёт над стадионом, до срока прячась в облака. И та дублёрочка в гримёрной, которой, с точностью гравёрной творя тот долгожданный грим, шепнёт растроганно гримёрша, что и сама была дублёрша, что этот миг неповторим! И та, Великая Вторая… Сигналы Первой, замирая, она ловила - всей собой. А что же во вселенной больше? Моя земля, моя дублёрша, отважный шарик голубой! Да здравствует всё то, что - завтра, что обжигающе внезапно и ново, как рожденье дня! Я знаю: словно пули в дуле, вы и во мне гнездитесь, дубли меня - талантливей меня!
?
Читает Римма Казакова