Михаил Исаковский, цикл «Минувшее»

Биография и стихотворения М. Исаковского
Минувшее проходит предо мною. А. С. Пушкин
В нашей местности - ни весною, ни летом - По вечерам нигде не увидишь огней. Люди ужинают, не зажигая света, И ложатся, калитки закрыв поплотней. В нашей местности - песни на зорях редки, А гармошки и вовсе нет ни одной. Иногда соловей, пригорюнясь на ветке, Разговаривает вполголоса с тишиной. Иногда перепёлка загрустит одиноко И во ржи затеряется без следа, И где-то за лесом - далёко-далёко - Падает чья-то неосторожная звезда. Стоишь - ни ответа тебе, ни привета, Только ночь надвигается - темней и темней… В нашей местности - ни весною, ни летом - По вечерам нигде не зажигают огней.
Нужда, нужда нас режет без ножа И гонит всех валандаться по свету. Земля теперь скупа на урожай, Да и земли-то этой самой нету. Болота топкие пошли на нас войной, Деревню обложили полукругом. И стало в поле тесно с бороной, И стало негде развернуться с плугом. И каждый год у нас одно и то ж: Мы нищи, как бродячие собаки. С травой, с мякиной смешиваем рожь Да шьём себе смерётные рубахи. Бывало, лес за всё держал ответ, Он награждал нас щедрою рукою. Теперь леса посведены на нет И только пни чернеют за рекою. Кого просить? Кого в беде винить? За лучший день никто не даст поруки. И некуда нам голову склонить, И не к чему приткнуть незанятые руки. И оттого из наших деревень, Где нищета орудует безбожно, Уходят все, кому уйти не лень, Уходят все, кому уйти возможно. И каждый раз - всё новых провожай, Своих сынов распихивай по свету… Земля, земля скупа на урожай, Да и земли-то этой самой нету.
Смерётные рубахи - рубахи, приготовленные на случай смерти. Обычно они шились заранее.
Осенний день свернулся и погас, Ночь подошла и стала на пороге. Григорий вёл медлительный рассказ, Рассказ о том, что слышал он в дороге: «В Сибири счастье многие нашли, В Сибири - жизнь совсем иного рода: Там не народ страдает без земли, А там земля тоскует без народа. Куда ни глянь, куда ни кинь рукой - Не попадёшь в чужую подворотню. Там от одной деревни до другой, Пожалуй, будет вёрст около сотни. Мы здесь, в болоте, каторгу несём И про удачу никогда не слышим. А там земля - отборный чернозём, А там хлеба - один другого выше. Там так ведётся испокон веков - Ни в чём не знают люди недостачи. И если есть на свете рай для мужиков, То этот рай - в Сибири, не иначе…» Сосредоточенно молчали мужики, Не двигаясь, сидели на скамейке И лишь сильней сосали мундштуки, Окутываясь дымом самосейки. Как будто в этом медленном дыму Они искали мудрого ответа И видели сквозь призрачную тьму Сибирское желтеющее лето.
Край любимый, ты совсем зачах, - Ни огней, ни говора, ни стука. И в твоих соломенных ночах Шелестит лишь горькая разлука. Вот стоят забытые дворы - Тихие и тёмные, как старость. В каждом был хозяин до поры, А теперь и крысы не осталось. Только старый одинокий пёс, Позабывший, как его - по кличке, Охраняя собственный погост, На прохожих лает по привычке. Он всю ночь дежурит у окна, Угодить хозяину желая… Далека сибирская страна, И хозяин не услышит лая. Извела хозяина нужда, И от доли злой и неуёмной Убежал хозяин навсегда - Поискать удачи чернозёмной. Что он встретил? Радостную ль весть? Хорошо ль у нового порога? Или псу, оставленному здесь, Он теперь завидует немного?
У заколоченных халуп Собрались изгнанные семьи, Потом пошли, как шёл Колумб, Искать неведомые земли. Из года в год велась война За каждый клок земли голодной, И вот родная сторона Им стала мачехой безродной. Скрипит и плачет на ходу Обоз по выбитой дороге, - Вся жизнь сегодня на виду, Вся жизнь положена на дроги… У этих сёл, у этих рек Уже нельзя найти причала, И прожитой впустую век Начать приходится сначала. Куда ж бежать? - Какой вопрос! - Они согласны хоть на полюс, Лишь только был бы там покос, Лишь только было б хлеба вволю.
Ночь молчит. Ни песен, ни огней. Петухи - и те поонемели. Словно стая белых голубей, За окном колышутся метели. Вот она - глухая сторона, Вот она - забытая деревня! Есть у нас всего одна луна, Да и та горит не ежедневно. Где ж за жизнь великая борьба? - Ждали мы и не дождались нови. Оттого-то каждая изба Хмурит так соломенные брови. Оттого и вечера глухи, И не льются бойкие припевки. В города сбежали женихи, И тоскуют одиноко девки. Денег ждут суровые отцы, Ждут подарков матери родные, Но везут почтовые гонцы Только письма, письма доплатные: Дескать, сам хожу почти с сумой, - Позабудьте про мою подмогу. Я теперь подался бы домой, Только нету денег на дорогу. И коль скоро не найду работ, То, минуя всякие вокзалы, Мне придётся двинуться в поход - Посчитать несчитанные шпалы.
Последнему сыну настала пора Попробовать горькую ношу. Понуро ждала седоков у двора Голодная серая лошадь. Замёрзшие окна родного жилья Глядели с тоской на дорогу. И, став на колени, усердно семья Молилась всевышнему богу. Беззвучно шептала несчастная мать Под выцветшими образами, Что будет без сына она тосковать И плакать большими слезами. Она ему жизнь молодую дала, Дала ему крепкое тело, И больше она ничего не могла, И большего дать не умела. И вот он за то покидает её И должен, скитаясь по свету, Разыскивать счастье и место своё, Которых на родине нету. Куда приведет его эта стезя, В какие края - неизвестно… «Прощайте, родные! Прощайте, друзья! Прощай, дорогая невеста!»
Голод глух, и голод слеп, Он не верит слову. И приходится на хлеб Разменять корову. Под осенним холодком, В сумрачном рассвете, Попрощаться с молоком Молча вышли дети. Вот оно сейчас уйдёт, - Надо наглядеться. И застыло у ворот Стриженое детство. А хозяин, словно вор, Пойманный в дороге, Всё рассматривал в упор Собственные ноги. Мать корову обняла С горестною речью, И корова поняла Горесть человечью. Ей лишь мудрость не дана, Чтоб ответить словом, И ревёт, ревёт она Безнадёжным рёвом… На жену, на детвору Посмотрел хозяин: - Что стоите на ветру, Светите глазами?! И, прошлёпав по грязи, Сел и дёрнул вожжи: - Ну-ка, Чалый, вывози! Помоги нам, боже!
Здесь, под тенью вековых берёз. Не найти весёлого рассказа. Деревенский сумрачный погост Заселён народом до отказа. Жизнь не всех лелеет под луной. И, глаза накрывши полотенцем, Каждый год - и летом и зимой - Шли и шли сюда переселенцы. Каждый год без зависти и зла Отмерялись новые усадьбы, И всегда сходилось полсела Провожать безрадостные свадьбы. Словно лодки по морским волнам На какой-нибудь спокойный остров, Гроб за гробом плыли по полям, Приближаясь медленно к погосту. И земля, раскрыв свои пласты, Им приют давала благосклонно. Свежие сосновые кресты Поднимали руки удивлённо. По весне убогая трава Вырастала на могилах чёрствых… Целый век, а может быть, и два Здесь живые хоронили мёртвых. И, отдавши долг последний свой, На деревню молча уходили. Ели хлеб, замешенный с травой, Били жён да подати платили; Звали счастье под своё окно, Только счастье не спешило в гости. И надежным было лишь одно - В три аршина место на погосте.
1926-1927
В цикл вошли стихи из двух незавершённых поэм.