Домой Вниз Поиск по сайту

Николай Доризо

ДОРИЗО Николай Константинович (22 октября 1923, Краснодар - 31 января 2011, Переделкино), русский поэт.

Николай Доризо. Nikolai Dorizo

Лирика, тексты популярных песен (сборники «Стихи», 1952, «Пока деревья есть на свете», 1978, «Мужество жить», 1988), сборник поэм «В России Ленин родился» (1980). Государственная премия РСФСР имени М. Горького (1981).

Подробнее

Фотогалерея (10)

[Предлагаю посмотреть моё маленькое стихотворение «Николаю Доризо».]

ПОЭМА (1):

СТИХИ (56):

Вверх Вниз

Красота

Вот кактус.
            Разве он цветок!
На бугорке земли шершавой
Нелепо скрюченный виток
Колючей проволоки ржавой.

Однако даже он,
                и тот
Однажды вдруг
              в степи кромешной
Цветёт,
да как ещё цветёт,
С какой доверчивостью нежной!..

Спит красота в любом из нас.
Мы все красивы от рожденья -
Однажды
        вдруг,
               хотя б на час
Или хотя бы на мгновенье.

Спит красота.
И жаль мне тех,
В ком глухо спят её порывы.
Тех,
     кто ушёл от нас навек,
Не зная,
         как они красивы.

?


Стихи о голом короле

Юноша стареющий,
Демон начинающий,
Ни во что не верящий,
Только отрицающий.

Он сидит предо мной.
Отвечает лениво, не сразу.
Краснощёкий, презрительный,
Очень довольный собой.
Он считает банальными,
Громкими фразами,
То - во имя чего
Мы ходили на бой.

Он считает банальным
Хвалить, восхищаться,
Быть наивным боится,
Чтобы не поглупеть.
Быть совсем ещё юным
В свои восемнадцать, -
Нет!.. Такую банальность
Он не может терпеть!

Он чуть-чуть снисходителен.
Будто знает такое,
Что не знают и те,
Кто давно поседел.
А в глазах его
Что-то стеклянное,
                   странное,
Что-то чужое.
Будто он,
          как пенсне,
Их нарочно надел.

Он и горя не нюхал,
Рождённый в рубашке.
А послушаешь только
Его словеса!..
Неужели есть те,
Кто вот эти стекляшки
Принимают
За умные правдой глаза!

Юноша стареющий.
Демон начинающий.
Ни во что не верящий.
Всё на свете знающий.

Мне судьба
Невесёлую юность вручила, -
В сорок первом году
Мы хлебнули немало беды,
Но меня
        даже горе
Сурово учило
Жадно праздновать жизнь.
Понимаешь ли ты!!

Жадно праздновать
                  каждую эту снежинку.
Каждый дружеский взгляд,
Каждый заячий след.
Чтоб всегда было всё,
Словно в детстве,
                  в новинку.
А другой для меня
В мире мудрости нет!

Я готов есть на улице
                      в стужу мороженое.
Верить в самое лучшее.
Грызть карандаш до зари.
Я готов
        подобрать
                  твою молодость
                                 брошенную,
Если хочешь,
             взамен
                    мою старость бери!
И усталость бери
И морщинки в придачу.
Если зол,
          так в веселье
                        пусть буду я зол!..
Я, как самый наивный
                     андерсеновский мальчик,
Тычу пальцем в тебя:
- А король-то ведь гол!..

?


Наталья Пушкина

Как девочка тонка, бледна,
Едва достигнув совершенства,
В день свадьбы знала ли она,
Что вышла замуж за бессмертье,
Что сохранится на века
Там, за супружеским порогом,
Всё то, к чему её рука
В быту коснётся ненароком.
И даже строки письмеца,
Что он писал, о ней вздыхая,
Похитит из её ларца
Его вдова,
Вдова другая,
Непогрешимая вдова -
Святая пушкинская слава…

1976


***

Не знаю, сколько жить ещё осталось,
Но заявляю вам, мои друзья, -
Работу можно отложить на старость,
Любовь на старость отложить нельзя.

1974


Ода врагам

Я возвращаюсь
К юности минувшей
И говорю:
За всё спасибо Вам -
Той женщине,
Внезапно обманувшей,
Верней, в которой обманулся сам.
Мой враг,
Спасибо говорю тебе я
За факт существованья твоего.
Я был без вас
Беспечней и добрее,
Счастливей был призванья своего.
Вы посылали вызов на дуэли,
Вы заставляли браться за перо.
Вы мне добра, конечно, не хотели,
И всё же мне вы принесли добро.
Не раз я был за доброту наказан
Предательскою завистью людской.
И всё-таки не вам ли я обязан
Своею, может, лучшею строкой.

1972


Бабушка

Спешит на свидание бабушка,
Не правда ли, это смешно?
Спешит на свидание бабушка,
Он ждёт её возле кино.

Расплакалась внучка обиженно,
Сердито нахмурился зять -
Спешит на свидание бабушка,
Да как же такое понять!

Из дома ушла, оробевшая,
Виновная в чём-то ушла…
Когда-то давно овдовевшая,
Всю жизнь она им отдала.

Кого-то всегда она нянчила -
То дочку, то внучку свою -
И вдруг в первый раз озадачила
Своим непокорством семью.

Впервые приходится дочери
Отчаянно стряпать обед:
Ушла на свидание бабушка, -
И это на старости лет!

Спешит на свидание бабушка,
И совестно ей от того…
Спешит на свидание бабушка,
А бабушке - сорок всего.

1971


Поёт Валентина Толкунова.

Музыка: Б.Терентьев.

Звук

***

Прошу, как высшее из благ,
Прошу, как йода просит рана, -
Ты обмани меня, но так,
Чтоб не заметил я обмана.

Тайком ты в чай мне положи,
Чтоб мог хоть как-то я забыться,
Таблетку той снотворной лжи,
После которой легче спится.

Не суетой никчемных врак,
Не добродетельностью речи
Ты обмани меня, но так,
Чтоб наконец я стал доверчив.

Солги мне, как ноябрьский день,
Который вдруг таким бывает,
Что среди осени сирень
Наивно почки раскрывает.

С тобой так тяжко я умён,
Когда ж с тобою глупым стану?
Пусть нежность женщин всех времён
Поможет твоему обману,

Чтоб я тебе поверить мог,
Твоим глазам, всегда далёким.
Как страшно стать вдруг одиноким,
Хотя давно я одинок.

1970


Солдатские прачки

Вы с нами делили
Нелёгкие
Будни похода,
Солдатские прачки
Весны сорок пятого года.
Вчерашние школьницы,
Мамины дочки,
Давно ль
Полоскали вы
Куклам платочки?
А здесь, у корыт,
Во дворе госпитальном
Своими ручонками
В мыле стиральном
До ссадин больных
На изъеденной коже
Смываете
С жёсткой солдатской
Одёжи
Кровавую потную
Глину
Большого похода,
Солдатские прачки
Весны сорок пятого года.
Вот вы предо мною
Устало стоите.
Вздымается
Дымная пена
В корыте…
А первое
Мирное
Синее небо -
Такое забудешь едва ли,
Не ваши ли руки
Его постирали?

?


***

Как много фамилий,
Как мало имён!
Поэтов у нас
             изобилие.
И как нелегко
              перейти Рубикон,
Чтоб именем
            стала фамилия!

1969


***

О, как нам часто кажется в душе,
Что мы, мужчины,
                 властвуем,
                            решаем.
Нет!
     Только тех мы женщин выбираем,
Которые
        нас выбрали
                    уже.

1969


Стихи о себе

Со мной
        хорошо тебе,
                     Коля?
Сегодня совсем ты другой.
Не знаю я,
           что ты такое,
Не знаешь ты,
              кто я такой.
Нет,
     зеркало нас не сближает.
Стою
     перед этим стеклом -
Как будто
          состав
                 отъезжает,
А ты,
      за вагонным окном.
Всё дальше ты,
               всё отдалённей,
И всё непонятнее мне,
Чужой
      и совсем посторонний
В стеклянной своей глубине.
Я знаю,
        кто этот прохожий,
И кем
      родила его мать,
Но кто ты -
            плохой ли,
                       хороший -
Вот этого
          мне не узнать!
Умён ли ты,
            мне неизвестно,
Силён ли ты,
             мой дорогой?
Поэтому
        так интересно
И так мне печально
                   с тобой.
Ищу тебя
         снова и снова
Пером,
       что острее, чем глаз.
Скажи мне,
           хоть строчка,
                         хоть слово
Останется ли после нас?
И нет нам
          друг с другом
                        покоя,
На кладбище
            будет покой, -
Не знаю я,
           что ты такое,
Не знаешь ты,
              кто я такой.

1969


Накануне

Г. Ансимову
Я всё время живу
Накануне чего-то -
Накануне строки,
Накануне полёта,
Накануне любви,
Накануне удачи, -
Вот проснусь я -
И утром
        всё будет иначе.
То, что в жизни имел,
То, что в жизни имею, -
Я ценить не умел
И ценить не умею,
Потому что всё время
Тревожит забота,
Потому что живу
Накануне чего-то.
Может, я неудачник
С неясным порывом,
Не умеющий быть
И от счастья
             счастливым.
Но тогда почему
Не боюсь я обиды,
Почему
       все обиды
В минуту
         забыты.
Я им счёт не веду,
Наплевать,
Не до счёта, -
Я всё время живу
Накануне чего-то.

1969


***

А. И. Копытину
Выходит
        возраст мой
                    на линию огня.
Как дом
        с порога,
Как роман
          с пролога,
Газету начинаю -
                 с некролога.
Живых
      друзей
             всё меньше
                        у меня.
Выходит
        возраст мой
                    на линию огня.
Так
    високосный год мой
                       начался.
Друзья уходят,
               остаются жёны
И те ж,
        без измененья,
                       телефоны,
Всё те же цифры,
                 но не голоса…
Так
    високосный год мой
                       начался.
Чужая смерть
             страшна мне,
                          как своя.
И, расставаясь
               у могилы
                        с другом,
Как ни грешно,
               я думаю с испугом,
Что сам умру
             когда-нибудь и я.
Чужая смерть
             страшна мне,
                          как своя.
Есть только вечность.
                      Вечной славы нет.
И даже вы,
           бессмертные поэты,
В конечном счёте,
                  смертны,
                           как планеты,
Как солнце -
             через сотни тысяч лет.
Есть только вечность.
                      Вечной славы нет.
Ко мне пришло
              моё начало дня.
Пока живу,
           я всё-таки бессмертен,
Хотя бы тем,
             что вновь
                       забыл
                             о смерти.
Есть мысль,
            есть труд,
                       есть слово
                                  у меня,
И возраст мой
              на линии огня.

1968


Монолог Генриха IV

Меня
     враги
           считали дураком.
О, я на них
            за это не в обиде!
Как куколку
            с потешным колпаком,
Я им
     себя протягивал -
Берите!
Играйте с ней
И засыпайте с ней.
Когда Париж
            как замок заточенья,
Мне ваша снисходительность
Нужней
Опасного
         кровавого
                   почтенья.
Настанет день.
Придёт моя пора.
Не далека развязка
                   этой пьесы.
Башка шута
           не стоит топора,
Зато Париж,
Конечно,
         стоит мессы!
Что ж,
       хлопайте по заду,
                         по плечу,
Есть голова,
Была бы только шея!
Я приручу вас,
Я вас приучу
К тому,
        что я ручной,
Что я вас всех ручнее.
О, господи,
            быть глупым помоги!..
В бокалах яд.
Блестят кинжалы бледно.
Взойду
       на трон я,
                  снявши башмаки,
Бесшумно,
          заурядно,
                    незаметно,
Взойду на трон,
                и Франция сама
Склонит чело,
              на верность присягая.
О, высшая стратегия ума -
Обманчивая глупость шутовская.
Ну, а пока
           насмешки,
                     как добро,
От королевских
               я приму
                       фамилий.
Быть хитрым -
              это вовсе не хитро,
Куда хитрей
            казаться простофилей.

1968


Вдова

Елене Сергеевне Булгаковой
Мало
     иметь
           писателю
Хорошую жену,
Надо
     иметь
           писателю
Хорошую вдову.

Мне эта горькая истина
Спать не даёт по ночам.
«Белая гвардия» издана,
Вышли «Записки врача»,
«Мастер и Маргарита»,
«Бег»,
       «Театральный роман»…
Всё,
     что теперь знаменито,
Кануло б в океан.
Вы понимали,
             с кем жили.
Русский поклон Вам земной!
Каждой
       строкой
               дорожили
В книжке его записной.
В ящик
       слова
             запирали,
И от листа
           до листа
Эту державу
            собрали,
Словно Иван Калита.
Тысячи подвигов скромных,
Подвигов
         Ваших
               святых,
Писем,
       лежавших в приёмных
У секретарш занятых.

Собрана
        Вами
             держава,
Вся,
     до последней главы.
Вы
   и посмертная слава -
Две его верных вдовы…

1968


***

Пусть
      слава
            подойдёт
                     к столу, -
За нею
       гнаться
               я не буду,
В стихах
         не буду
                 бить посуду,
Чтоб прогреметь
                на всю страну.
Пусть
      слава
            подойдёт
                     к столу, -
Хочу
     услышать
              похвалу.
Заметь
       меня,
             старик Державин.
Но хоть я
          дьявольски
                     тщеславен,
Пусть
      слава
            подойдёт
                     к столу, -
А подойдёт
           она
               к столу,
Я крикну ей,
             коль рядом
                        встанет:
- Не отвлекай,
               я делом занят!
Постой за шкафом,
                  там,
                       в углу,
А после
        подойдёшь
                  к столу,
Когда мой гроб
               украсят
                       розы.
Свободный
          от стихов
                    и прозы, -
Я буду
       ждать
             твою хвалу, -
Пусть
      слава
            подойдёт
                     к столу!

1967


Сон

Мне снилось,
будто так я знаменит,
Что мне
при жизни
памятник отлит.
Стоит он
на бульваре на Тверском,
И вот
к нему
я подхожу тайком.
К его ногам
несёт цветы
народ.
Меня ж
никто
в лицо не узнаёт.
Снимает кто-то
шапку перед ним,
Меня
в толпе
задев плечом своим.
Вокруг него
шеренги трубачей,
Аплодисменты.
Фимиам речей
От профсоюзов,
даже от ГАИ,
И вслух
стихи читаются мои.
А я стою
пред памятником сим,
Как будто стал я
сам себе чужим.
Когда ж толпа
под вечер разошлась,
Ему я крикнул:
- С пьедестала слазь!
Не ты поэт,
а я пока поэт! -
И вдруг
он тихо отвечает:
- Нет!
Мне,
не тебе,
несёт народ цветы,
Теперь
я
нужен людям,
а не ты!
Я жив,
ты умер,
умер, видит бог,
Поскольку написал ты
всё, что мог!.. -
И я иду
в соседний ресторан,
Пью водку,
за стаканом пью стакан.
- Ужо тебе, -
кричу ему, -
ужо!.. -
Ух, как проснуться утром
хорошо!

1966


***

Он провожал её в Москве,
У пятого вагона,
И сразу,
По-мальчишески лукав,
Встречал её в Чите,
У пятого вагона,
В ТУ-104
Поезд обогнав.
А после
Стены
Общие,
Немые,
Сор
Мелких ссор,
Покорная тоска.
И кухонные,
Злые,
Примусные
Слова,
И бигуди из-под платка.
Он в дом идёт -
Ворота
Как зевота.
Бранливые,
Ворчливые слова…
О, как мне жаль
Большого самолёта,
Что намертво
Разбился
О слова!

1965


Собака Эдит Пиаф

Жила певица.
Вместе с ней
Жил её голос
Да ещё
Её старенький пёс…
Так и жили
Втроём они,
Вместе.
Друг без друга
Никак им нельзя.
У певицы
Был голос и песни,
А у пса
Были только глаза.
Но с певицею
Голос расстался;
С бренным телом,
С усопшей душой,
Он живой
На пластинках остался,
Отошёл от неё,
Как чужой.
И когда
Из квартиры соседней
Этот голос
Летит на мороз,
Слепо мечется
В тесной передней
И на стены
Бросается пёс.
У собаки
Особая память,
Ей не пить
На поминках вино,
Ей не высказать
Горе словами,
Может, легче бы
Стало оно.
И на самом
Бравурном аккорде,
Когда песня
Подходит к концу,
Влажно катятся
Слёзы по морде,
А точнее сказать,
По лицу.

1965


Поёт Владимир Трошин.

Музыка: Г.Пономаренко.

Звук

***

Я. Смелякову
Приснилось мне,
Что я один поэт,
Что на земле
Поэтов больше нет.
Ни Блока нет,
Ни Острового нет, -
Мои стихи
На всех столбцах газет.
Редактора
В канун великих дат
Мне ласково,
Просительно звонят.
Во всех журналах
Обо мне статьи,
Все юбилеи в ЦДЛ
Мои,
И даже День поэзии самой
Встречает мир,
Как день рожденья мой.
В транзисторах
Навстречу мне
В упор
Мои стихи
Читает детский хор.
Во всех речах,
На всех повестках дня
Правительство
Цитирует меня.
Свой первый день
Я встретил, как король.
Как марсианин,
Встретил день второй.
На третий день
Не спал я и не ел,
Поскольку сам себе
Осточертел.
Стараюсь вспомнить Блока,
Хоть строку,
И ни строки
Припомнить не могу.
Стремительно
Врываюсь в магазин:
- Есть Пушкин
Или Фёдор Фоломин? -
Но продавец,
Почтителен и тих,
Мне предлагает
Том стихов моих.
Я имя,
Славу -
Всё готов отдать,
Чтоб хоть на час
Читателем мне стать,
Снять, как пальто,
Фамилию свою…
Из ящика
Газеты достаю.
Вот чьё-то имя
В траурном окне.
Сто некрологов
Тоже обо мне!

1965


Московские улочки

Старинные улочки
Древней Москвы,
Теремки,
Московские улочки,
Милые вы старики.

Полянка,
Таганка
И старый Арбат,
Вас новые зданья
Всё больше теснят.
И всё же, и всё же
Повсюду вас ищет мой взгляд!

Старинные улочки,
Песен о вас
Не поют,
Старинные улочки,
Пенсии вам
Не дают.

Домов мезонины,
В снегу огоньки…
Ещё сохранились
Вы, как островки,
Московские улочки,
Милые вы
Старики!

   Хочу я
   Помянуть вас добрым словом
   Хотя б за то,
   Что в ратный день Москвы
   Вы были для людей надёжным кровом,
   Как ополченцы,
   Выстояли вы.

Старинные улочки,
Вам не дают
Ордена,
Московские улочки,
Ваши скромны
Имена:

Полянка,
Таганка,
И Вал Земляной,
Давно уже нету
Лесов на Лесной,
И всё же, и всё же
как будто запахло сосной!

Московские улочки,
Пусть вы стары,
Не беда,
Московские улочки,
Ваша душа
Молода.

Пусть нет на Неглинной
Неглинки-реки,
Мне русские ваши
Названья близки,
Московские улочки,
Милые вы
Старики.

1965


Поёт Владимир Трошин.

Музыка: Никита Богословский.

Звук

***

Люблю писать в дороге!
На встречный тополёк
Люблю
      повесить
               строгий
Служебный
          табелёк.
Начать
       свой день рабочий
С румынских дальних троп
И этот день
            закончить,
Въезжая в город Чоп.
Рассветный лес
               не скаред -
Вглядись в его листву,
И он тебе подарит
То краску,
           то строфу.
Благодарю природу -
Она
    средь бела дня
Любую строчку
              с ходу
Допишет
        за меня!
Ты тщетно ищешь
                слово.
Ни мысли в голове,
А у неё
        то слово
В зелёном рукаве.
Что тары-растабары!
Уж если честным быть,
Я должен
         гонорары
С ней
      поровну делить.
Люблю писать в дороге!
Пусть нету книг в пути,
Мой стих
         меня ж
                в итоге
Научит мудрости!
И посреди планеты,
У вербы,
         у ольхи,
Как университеты,
Кончаю я стихи!

1964


***

Какая тишь,
Какая вольница!
Снег,
      снег,
Насколько хватит глаз.
Песец
      и за границей водится,
А снег, ей-богу,
                 лишь у нас!
Он русский,
            дедовский,
                       старинный,
Такой,
       что тройку б под уздцы!
Летят
      снежинки
               над долиной
И тают,
        словно бубенцы.
А ночью
        на сугробах
                    тени
И свет
       из позднего окна.
Не паровое отопленье -
Сквозь снег,
Сквозь свет
            мне печь слышна.
Всю жизнь мечтавший об уюте,
Стою я
В сумраке ночном
И так завидую тем людям,
Что за своим живут окном!
Там ёлка
Лучшая в России,
Там ёлка детства моего!
А вот меня
Не пригласили
В тот тёплый дом
На торжество.
О, снег,
Мягка твоя печальность.
В снегу поляны,
                как во сне.
Веселье,
         грусть,
                 патриархальность,
Все краски,
            звуки -
                    в белизне!
И боль,
        и нега,
                нега снега.
О, русский снег
Под Новый год!
Как будто с неба,
                  с неба,
                          с неба
Не снег,
         а музыка идёт!

1964


Мы с ним были ровесники

Памяти брата Юрия Доризо
У меня был двоюродный брат.
Он мальчишкой
Погиб на войне.
Мы с ним были ровесники.
А теперь
Он годится мне в дети.
Он мне вспомнился вдруг
В югославской чужой стороне.
Здесь,
У русских могил,
На холодном
И влажном рассвете.
Я с ним в детстве поил
Деревянных коней,
И отлично жилось нам
На той,
Довоенной планете.
Он был старше меня
По серьёзности тихой своей,
А теперь
Он годится мне в дети.
Он погиб
В самом первом бою.
Ничего,
Кроме нашей Кубани,
Он не видел на свете.
Я ж прошёл сто дорог
За себя
И ещё сто дорог
За него,
И теперь
Он годится мне в дети.
Для него была женщина тайной,
Была Аэлитой она.
Он ещё её губ,
Достающих до самого сердца,
Ни разу не встретил.
Новогодняя рюмка сухого вина -
Вот и всё…
И теперь
Он годится мне в дети.
Мы с ним были ровесники.
Я, вернувшись с войны,
Избегал его мать,
Будто в чем-то
Перед ней был в ответе.
А теперь
Я смотрю ей в глаза
Без той прежней вины,
Потому что теперь
Он годится мне в дети.
Всё равно
Нелегко мне
В глаза ей смотреть,
Это понял я в Сербии,
Здесь,
У русских могил,
На рассвете.
Но в одном
Он счастливей меня -
Он не будет стареть,
Потому что
Теперь он годится мне в дети!

1964


Дочери, дочери, взрослые дочери

Дочери, дочери,
Взрослые дочери,
Выросли вы невзначай.
В детстве вам матери
Счастье пророчили,
Прочь отводили печаль.

Сами терпели
Нужду и лишенья
В годы военной Москвы.
С нами осталось
Одно сбереженье -
Вы, наши дочери, вы.

Нет у нас в жизни
Иного стремления, -
Что нам подарки от вас!
Жить нам так хочется
На иждивении -
Глаз ваших, радостных глаз.

Много вас ходит,
Таких одиноких,
Слишком весёлых девчат.
Парни вас любят
Весёлых, нестрогих,
В жены - лишь строгих хотят.

Дочери, дочери,
Взрослые дочери!
Мы вас немножко взрослей.
Будьте же строгими,
Даже жестокими
К радости первой своей.

Пусть вам запомнится
Заповедь эта,
Пусть она будет в крови,
Пусть начинается утро с рассвета,
Юность -
С хорошей любви!

1963


Поёт Ольга Воронец.

Музыка: Оскар Фельцман. Звук

Песня о дочери

Дочке моей Леночке
То куклу ты лечишь
Забавно, по-детски,
То бегаешь возле плетня,
То вдруг поглядишь ты
Настолько по-женски,
Как будто ты старше меня.

Гляжу на тебя я,
Гляжу, как на чудо.
Заснула ты с куклой вдвоём.
Откуда тот свет материнства,
Откуда
На личике детском твоём!

Гляжу на тебя я.
Гляжу виновато,
Когда отвечаю «нельзя»,
И всё, что во мне
До сих пор ещё свято,
Слезой набежит на глаза.

Тебя я к далёкому парню ревную,
Что станет твоею судьбой,
Но пусть он, как я,
Испытает такую,
Святую, мужскую любовь!

1963


Поёт Евгений Кибкало.

Музыка: А. Бабаев.

Звук

Прохожий

Закрыта наглухо калитка.
Стучу наотмашь -
Никого.
Хозяйка дома,
Как улитка,
Вдруг показалась из него.
«Вы кто такой?
К кому идёте?»
В её глазах вопрос немой.
Я крикнул ей:
- Не узнаёте?
К кому?
        К себе!
Куда?
      Домой!
Не верите?
Откройте двери,
Вот там окошко в потолке.
Пять балок,
Можете проверить -
Их ровно пять
На чердаке.
В саду лопух цветёт по-царски.
Здесь всё обычное для вас.
А я
    сквозь стёкла
                  той терраски
Увидел
       солнце
              в первый раз. -
Где он,
        тот мир родного крова,
Начало всех моих начал!..
Нет!
     Не сказал я ей ни слова,
Я в дом родной не постучал.
Забор, сиренью сплошь обросший,
За ним не видно ничего.
Но всё стоит,
              стоит
                    прохожий
У дома детства своего.

1963


***

Популярность шумна и
                     изменчива.
По натуре она такова.
Только слава -
               надёжная женщина,
Но она
       не жена,
                а вдова.

1963


***

Ты можешь быть ко мне добра,
Уже ты можешь
              даже это.
Ходи один хоть до утра -
Какая страшная примета.
Салфеткой ужин мой прикрыт,
В твоих глазах ни тени злости -
Побрит я
         или не побрит,
Кого к себе позвал я в гости.
Могу бранить и не бранить,
Ну, вот и стала ты женою.
Кто он,
        кого благодарить
За то,
       что ты добра со мною?

1961


***

О, как он мало знал себя,
Венец природы -
                человек,
Каменья жалкие дробя
В дремучий
           первобытный век!
О, как себя он мало знал,
Когда, прекрасен и велик,
Он
   Аполлону
            отдавал
Свой человечий грешный лик!
А как себя он не любил,
А как себя он не берёг,
Когда сплеча
             мечом рубил,
Селенья грабил,
                нивы жёг!..
Но шли бойцы
             из века в век
На эшафоты,
            под свинец
Лишь для того,
               чтоб человек
Стал Человеком наконец.

1961


Любовь

Отыскала мой адрес,
С мороза вошла.
И горючей
Своей красотой
Обожгла.
Нет!
Она не вошла -
Это слишком земно, -
Как подбитая ласточка,
Залетела в окно.
И робеет,
          молчит
Как-то очень всерьёз,
И большие глаза
Хорошеют от слёз.
- Чем обязан?..
Простите, что без пиджака…
Но, по-моему,
Мы не знакомы пока? -
И притих.
          От притихших,
                        доверчивых глаз.
- Я пришла…
У меня вся надежда
                   на вас!
Не с кем
Мне поделиться.
Молчу и терплю.
Понимаете,
Очень его я люблю!
Подружились
Ещё мы на школьной скамье…
Напишите стихи -
Он вернётся ко мне!
Он послушает вас,
Он поверит,
            поймёт,
Что нелепой,
Неправильной жизнью живёт! -
Я молчу.
Виновато гляжу на неё.
Как петлёй,
Перехвачено горло моё.
Что же мне ей ответить,
Когда
      в первый раз
Получил я такой
Социальный заказ?
О, святая наивность
Хороших людей,
Ничего нет прекрасней
Ошибки твоей!
«Он послушает вас!»
Только здесь я немой.
Да, но адрес
Взяла она именно мой!
Как укор,
          как награда,
Звучит в тишине:
- Напишите стихи -
Он вернётся ко мне!
Нет! Конечно, не даром.
Ведь это ваш труд!
Вот за них гонорар…
Вся стипендия тут. -
- О, святая наивность,
Постой, - говорю, -
Так за зельем любовным
Идут к знахарю!
И сижу одинокий,
Молчанье храня.

Если б так же безгрешно
Любили меня!

1961


***

Поэт,
      будь в замыслах
                      огромен.
И не в застольной похвальбе, -
В одном
        ты свято будь нескромен -
В непримиримости к себе.
Возьми одно из самомнений,
Что для людей
              трудней всего, -
Суди себя,
           как судит гений,
Держи равненье на него.
О, комфортабельная скромность,
Мол, Блоком я не родился, -
Так к чёрту дерзость
                     и рискованность,
С меня посильный спрос, друзья!
Не жди поблажки
                и отсрочки.
Ты жив!
        Итог не подводи.
Идти вперёд с конечной точки -
Для всех живых
               назад идти.
И если нету
            драгоценной
Строки
       сегодняшней
                   твоей, -
Что стоит слава жизни целой?
Как самозванец ты при ней!
Венчают лавры твой затылок,
Но, дорогой,
             ты всё равно
Живёшь продажею бутылок,
Тобою выпитых давно!
Поэт,
      будь в замыслах
                      нескромен.
Не уставая рисковать,
Ты не коня в кузнечном громе -
Сверчка
        попробуй подковать!
Ты жив!
        Ничто тебе не поздно,
И этим
       Блока ты сильней,
Твой возраст,
              твой всесильный возраст,
Как космос дан тебе -
Владей!
И, ощущая неуёмность
Лишь с самой дерзкой высоты,
Ты вдруг поймёшь,
                  отбросив скромность,
Как мало в жизни сделал ты.

1961


Афиши

Иду
    под липами
               нависшими,
Где стынет утренняя тишь…
Москва обклеена афишами,
И всюду ты глядишь с афиш.
Твоё лицо,
           так сладко спавшее
Под утро на моей руке.
И, вдруг
         повсюду замелькавшее,
Ловлю вблизи и вдалеке.
То там,
        где правила движения,
То у табачного лотка,
Хоть не имеешь отношения
Ты к производству табака.
Киоски,
        парки,
               учреждения -
Твоё лицо.
           И оттого
Похож весь мир на день рождения,
На день рожденья твоего.
У входа в зал толпа расплещется,
Её ты снова победишь.
Но вот
       идёт к тебе расклейщица
Со связкой новеньких афиш.
Она спешит.
            Ей медлить некогда,
Афиши держит на весу
И вдруг привычно,
                  как бы нехотя,
Проводит кистью по лицу.
А я за ней слежу растерянно:
Ладони маленькой нажим -
И ты
     зачёркнута,
                 заклеена
Внезапным именем чужим…
Где вы, афиши,
               собиравшие
Когда-то нас на праздник свой,
Давно минувшие,
                опавшие
На этой самой мостовой!
Нет,
     с ними облик твой не вяжется.
В метро,
         у входа в Лужники,
Твоя улыбка вновь покажется,
Под утро встав с моей руки.
И всё же, всё же мне мерещится
Тот самый день,
                тот самый час,
Когда лицо твоё
                расклейщица
Сотрёт с афиш в последний раз.

1960


Баллада о козе

Шёл балет «Эсмеральда»,
Плыл
     воздушный,
                певучий,
Как рассветное облако
Всех цветов и созвучий.
Балерина
         так трепетно
В этот день танцевала,
Что подобного чуда
На земле не бывало!
Танцевала
          то ласково,
То печально,
             то грозно,
И внимала ей публика
Религиозно.
Шёл балет «Эсмеральда»,
Плыл
     воздушный,
                певучий…
И случился на сцене
Удивительный случай.
Появилась коза,
Абсолютно живая,
Достоверность
              спектаклю всему
Придавая.
Появилась коза
С бородою по пояс,
Как триумф режиссера,
Как творческий поиск!
Балерина
         то вьётся,
                    как пламя,
То струится
            волшебной слезою,
Только
       люди
            невольно
Следят за козою.
Вот коза
         подскочила,
На суфлёрскую будку полезла.
Кто-то вдруг засмеялся,
Где-то скрипнуло кресло.
Балерина танцует,
И лёгкость движений небесна.
Только
       людям
             следить
За козой интересно.
И коза победила,
Коза победила,
Потому что на сцене
В тот миг… наследила.
Это был поединок
Перед зрительным залом,
Поединок
         искусства
С весёлым скандалом;
Поединок
         таланта
С козлиным копытством,
Поклоненья святому
С простым любопытством.
О, минутные козы,
Премьеры сенсаций,
Что на миг
           побеждали
Бессмертие Граций!
Не завидую вам,
Любопытство -
              плохая награда.
Мне
    сенца
          от сенсаций,
Ей-богу, не надо!

1960


Песня о любви

На тот большак,
На перекрёсток,
Уже не надо больше мне спешить,
Жить без любви,
Быть может, просто,
Но как на свете без любви прожить?

Пускай любовь
Сто раз обманет,
Пускай не стоит ею дорожить,
Пускай она
Печалью станет,
Но как на свете без любви прожить?

Не надо мне,
Не надо было
К нему навстречу столько лет спешить.
Я б никогда
Не полюбила,
Но как на свете без любви прожить?

От этих мест
Куда мне деться?
С любой травинкой хочется дружить.
Ведь здесь моё
Осталось сердце,
А как на свете без него прожить?

1960


Из кинофильма «Простая история».

Поёт Клавдия Шульженко. Музыка: Марк Фрадкин

Звук

***

Ворочать глыбами минут,
Без сна ворочаясь в постели…
Какой мучительнейший труд -
Моё протяжное безделье!
Гулять, обедать - просто так
(Отягощённый сам собою).
А белый лист - как белый флаг
Опять проигранного боя.
Рванись, строка, из-под пера,
Вернись же снова, вдохновенье,
Моя счастливая пора,
Мой отдых до изнеможенья!

1958


***

Ты, моё счастье, слишком властно
Всё забираешь у души,
Тебе покорствуй ежечасно,
Всем существом принадлежи!

К моим ошибкам ты ревнива,
Меня от трудностей храня,
И поезда теперь пугливо
Обходят издали меня.

Гудит, зовёт к себе дорога,
Вагонных окон быстрый свет…
Когда уж слишком счастья много,
То, может быть, его и нет.

1957


Песня Матвея

От людей на деревне не спрятаться.
Hет секретов в деревне у нас, -
Hе сойтись, разойтись, не сосвататься
В стороне от придирчивых глаз.

Ночью в рощах такая акустика,
Уж такая у нас тишина, -
Скажешь слово любимой у кустика -
Речь твоя всей округе слышна.

Hо не бойся, тебя не обидим мы,
Hе пугайся земляк земляка, -
Здесь держать можно двери открытыми,
Что надёжней любого замка.

За полями, садами, за пасекой
Не уйти от придирчивых глаз.
Тем, кто держит свой камень за пазухой,
Ох, и трудно в деревне у нас!

1957


Из кинофильма «Дело было в Пенькове».

Поёт Вячеслав Тихонов. Музыка: Кирилл Молчанов

Звук

***

Я сочинил когда-то песню,
И песня встретилась со мной.
Она со школьниками вместе
Шла мимо
         улицей ночной.
Шагала
       с выпускного бала,
Меня задев слегка плечом,
В лицо взглянула -
                   не узнала,
Как будто ей я не знаком.
Не я как будто дал ей имя,
Был ею полон, сон гоня…
Она идёт теперь с другими,
И нет ей дела до меня!
Хотелось крикнуть:
- Что ж ты, что же?
Остановись!..
              Ведь ты моя! -
Но, как любой другой прохожий,
Ей уступил дорогу я.

1956


Давно не бывал я в Донбассе

Давно не бывал я в Донбассе,
Тянуло в родные края,
Туда, где доныне осталась в запасе
Шахтёрская юность моя.

Осталась она неизменной,
Хотя от меня вдалеке.
Там девушка Галя живёт непременно
В рабочем своём городке.

Отчаянно Галя красива,
Заметишь её за версту.
Бывалые парни глядят боязливо
На гордую ту красоту.

С тех пор хоть немало я прожил,
Душа красоте той верна.
В другую влюбился за то, что похожа
Глазами на Галю она.

И вот, наконец, я в Донбассе,
Вот беленький домик её…
Седая хозяйка на чистой террасе
Спокойно стирает бельё.

Стою я в сторонке безмолвно,
Душа замирает в груди.
Прости меня, Галя, Галина Петровна,
Не знаю за что, но прости.

Прости за жестокую память
О прежних косичках твоих,
За то, что мужчины бывают с годами
Моложе ровесниц своих.

Прости за те лунные ночи,
За то, что не в этом краю
Искал и нашёл я похожую очень
На давнюю юность твою.

1956


Поёт Юрий Богатиков.

Музыка: Никита Богословский.

Звук

Песня Рощина

Почему ж ты мне не встpетилась,
Юная,
Нежная,
В те года мои далёкие,
В те года
Вешние?
Голова
Стала белою,
Что с ней
Я поделаю?
Почему же ты мне встpетилась
Лишь сейчас!

Я забыл в кpугу pовесников,
Сколько лет
Пpойдено.
Ты об этом мне напомнила,
Юная,
Стpойная.
Об одном
Только думаю, -
Мне жаль
Ту весну мою,
Что пpошла, неповтоpимая,
Без тебя.

Как боится седина моя
Твоего
Локона,
Ты ещё моложе кажешься,
Если я
Около.
Видно, нам
Встpеч не пpаздновать.
У нас
Судьбы pазные.
Ты любовь моя последняя,
Боль моя.

1956


Из кинофильма «Разные судьбы».

Поёт Марк Бернес. Музыка: Н.Богословский

Звук

Вальс школьников-выпускников

Ты надела праздничное платьице,
В нём сейчас ты взрослая вполне.
Лишь вчера была ты одноклассницей,
А сегодня кем ты станешь мне?

Нам скорей уйти из школы хочется;
Мы о том не думаем с тобой,
Что минута эта не воротится,
Час не повторится выпускной.

С детских лет стать взрослыми
                              спешили мы,
Торопили школьные года.
Для того, чтоб детством дорожили мы,
Надо с ним расстаться навсегда.

Вспоминаю прошлое старательно
И тревожной думою томлюсь:
Расставаясь с детством окончательно,
Может, и с тобой я расстаюсь!..

1956


Из кинофильма «Разные судьбы».

Поют Г.Великанова и В.Трошин.

Музыка: Никита Богословский.

Звук

***

Мой критик, пишешь ты сердито,
Хотя, быть может, и умно.
В твоих статьях порою скрыто
Рациональное зерно.
Но тон казённого приказа
Своею строгостью крутой
Меня отпугивает сразу
От справедливой правды той.
Подумай, критик мой, о тоне,
Чтоб я с тобой был заодно,
Чтоб я клевал с твоей ладони
Рациональное зерно.

1956


Мужской разговор

Ну что ж сказать, мой старый друг,
Мы в этом сами виноваты,
Что много есть невест вокруг,
А мы с тобою не женаты.

Любили девушки и нас,
Но мы, влюбляясь, не любили.
Чего-то ждали каждый раз, -
И вот одни грустим сейчас.

Что толку в комнате твоей, -
Сидим вдвоём и слышим вьюгу.
Нам с каждым годом всё нужней
И всё трудней найти подругу.

Мы берегли, мой старый друг,
От женских рук свою свободу,
Но сберегли мы не её,
А одиночество своё.

Ну что ж сказать, мой старый друг,
Мы в этом сами виноваты,
Что много есть невест вокруг,
А мы с тобою не женаты.

1955


Поёт Марк Бернес.

Музыка: Никита Богословский.

Звук

Её красота

Знал одно я, что она филолог,
Что недавно с мужем разошлась,
Помнил, как внимателен и долог
Взгляд её холодных серых глаз.
Сдержанна и даже суховата,
Для меня была чужой она.
Но порой, бывает, мало надо,
Чтоб всю ночь промаяться без сна.
И, подхвачен первою строкою
Так, что остро пробирала дрожь,
Сочинил я женщину такою,
Что прочтёшь - и глаз не оторвёшь!
Посвятил ей тонкий запах мяты,
Тишину заоблачных светил,
Влажный клевер, туфелькой примятый,
Целый мир
          одной ей посвятил!..
И когда мы вновь пришли к раките,
Где вдвоём стояли в полночь ту,
Ей сказал взволнованно:
                        - Хотите,
Я стихи вам новые прочту?! -
Я читал старательно и жарко,
Чтоб она могла себя узнать,
Чтобы тайну моего подарка
С нежностью сумела разгадать.
Замолчал я.
            И она молчала,
Не сказав в ответ мне ничего.
Зеркальце из сумочки достала
И протёрла бережно его,
Волосы поправила красиво,
Голову чуть набок наклоня.
А потом задумчиво спросила,
Не взглянув ни разу на меня:
- Интересно, есть ли у поэта
Месячный оклад, как у других?
Любопытно, сколько вам газета
Может заплатить за этот стих? -
А потом сказала оживлённо:
- Я на днях читала фельетон -
Лишь за перевод «Пигмалиона»
Кто-то
       заработал миллион!
- Миллион! -
             я крикнул огорчённо.
(Гонорар мой был предельно мал!..)
А ведь, может, больше миллиона
За стихи я эти ожидал!..

1955


Помнишь, мама?..

Помнишь, мама моя,
Как девчонку чужую
Я привёл тебе в дочки,
Тебя не спросив?
Строго глянула ты
На жену молодую
И заплакала вдруг,
Нас поздравить забыв…

Я её согревал
И теплом и заботой,
Не тебя, а её
Я хозяйкою звал;
Я её целовал,
Уходя на работу,
А тебя, как всегда,
Целовать забывал…

Если ссорились мы,
Ты её защищала,
Упрекала меня,
Что не прав я во всём.
Наш семейный покой,
Как могла, сохраняла,
Как всегда позабыв
О покое своём…

Может быть, мы бы с ней
И расстались, не знаю.
Только руки твои
Ту беду отвели.
Так спасибо ж тебе,
Что хранишь ты, родная,
То, что с нею вдвоём
Мы б сберечь не смогли…

1954


Поёт Леонид Кострица.

Музыка: Никита Богословский.

Звук

Огней так много золотых…

Огней так много золотых
На улицах Саратова.
Парней так много холостых,
А я люблю женатого.

Эх, рано он завёл семью!..
Печальная история!
Я от себя любовь таю,
А от него - тем более.

Я от него бежать хочу,
Лишь только он покажется:
А вдруг всё то, о чём молчу,
Само собою скажется?

Его я видеть не должна -
Боюсь ему понравиться.
С любовью справлюсь я одна,
А вместе нам не справиться!

1953


Из кинофильма «Дело было в Пенькове».

Поют Е.Семёнкина и А.Фролова.

Музыка: К.Молчанов.

Звук

***

Мы ехали с нею в двухместной
Уютной каюте на юг,
В двухместной,
               совсем неуместной
Для нас - незнакомых, для двух.

Я выйду гулять на причале,
Она - в стороне от меня…
Подчёркнуто с ней мы молчали
До вечера первого дня.

Но в море трудней, чем на суше,
Так долго молчать в тишине.
Она рассказала о муже,
А я ей в ответ - о жене.

Почувствовав вдруг облегченье,
Впервые ей глядя в глаза,
Жену я свою с увлеченьем
Упорно хвалить принялся.

Но что-то в груди защемило,
Когда вдруг заметил я,
                       как
Впервые две ямочки мило
Мелькнули на смуглых щеках.

Заметил, как чист её профиль,
Нахмурился и замолчал.
Нет, то не кассир, -
                     Мефистофель
Билет проездной мне вручал!..

И тесно мне стало в каюте.
На пристань я вышел один.
Смотрите, мол, грешные люди, -
Вот верный жене гражданин!

Мне место вполне на плакате:
Пай-мальчик, примерен и мил,
Как будто в самом Детиздате
Я отредактирован был!

И так захотелось обратно!
Тем вечером, не утаю,
Мне было чертовски досадно
И стыдно за верность мою.

Так в детстве казалось мне стыдным
Отстать от курящих друзей, -
Боялся я прозвищ обидных,
Старался быть взрослым скорей.

Я первую помню затяжку,
Свинцовую горечь во рту,
От дыма так тошно и тяжко,
Что чувствую - вот упаду…

Но всё же курил я.
                   И даже
При девочках пиво я пил,
Но, чем я старался быть старше, -
Тем больше мальчишкою был!

…Мы с ней попрощались в Анапе,
В ночном незнакомом порту,
Она появилась на трапе
И тотчас ушла в темноту.

Светало в горах молчаливых,
Здесь час предрассветный хорош!
Как много тропинок красивых,
Да разве их все обойдёшь…

Исчезли Анапы утёсы,
Мы в море идём на зарю.
Сосед достаёт папиросы, -
Спасибо,
         но я не курю!

1953


***

Любовь,
Когда она одна, -
Любовь.
А если много,
Как сказать - любвей,
Или любовей?
Размышляю вновь
Над тонкостями слов и падежей.
Не любит множественного числа
Любовь на русском языке моём.
А почему?
Не думал я о том,
Пока она однажды не пришла…
Через века
Я понял вдруг того,
Кто это слово мудро сочинил.
Быть может, верность предка моего
Родной язык навеки сохранил.
В земле далёкий предок мой лежит,
А слово не стареет на земле.
И для меня оно теперь звучит
В твоём
Одном-единственном числе.

1953


Стихи об одной женщине

Эта старая женщина
В белом халате,
Заступившая в ночь
На дежурство своё,
Двадцать лет прослужила
В родильной палате.
Узловаты, натружены руки её.

Не легко в этом доме
Даётся порядок -
Обойди матерей,
Накорми, успокой,
И на той половине
Все десять кроваток
Надо тоже
Держать под рукой!

Всё положено знать ей
О каждом ребёнке:
И когда ему есть,
И какой он в лицо.
На руке у него
Номерок из клеёнки,
Как на лапке у голубя
Метка-кольцо.

Эта старая женщина
В белом халате
С пожелтевшим лицом
От бессонниц ночных
Двадцать лет прослужила
В родильной палате,
Но детей не пришлось
Пеленать ей своих.

Четверть века назад
В чистом поле на Каме
Муж её -
Коммунист из глухого села -
На глазах у жены
Был убит кулаками.
Через час
Под скирдою
Она родила.

Разорвала
Своею рукой пуповину,
Рядом не было нянек, -
Степь да степь без конца…
Молча глянула
В мёртвое личико сыну -
Весь в отца!..

И когда
В этом каменном доме
Впервые
Заступила она
На дежурство своё;
И когда
Чей-то муж,
Растопырив ладони большие,
Принял бережно
Сына
Из рук у неё;
И когда
Он, счастливый,
Глядел на ребёнка,
То не понял никто,
Почему, отчего,
Не стесняясь народа,
Заливисто, звонко
Разрыдалась она
Ни с того ни с сего…

Скольких малых детей
Её руки качали,
Скольких нянчили
Руки её
Матерей,
Сколько пышных букетов
Отцы ей вручали,
Но букеты
Назначены были не ей!

Антонина Максимовна,
Мать Антонина,
Может быть, ты сейчас
На дощатых ступеньках крыльца
Вновь отцу подаёшь
Осторожно и ласково сына,
Улыбаешься:
Как он похож на отца!

1953


Поэт

В тишине уснувшего вагона
У меня спросил старик-сосед:
- Кто Вы по профессии? -
                         Смущённо
Я молчал –
           Признаться или нет?
Мне казалось,
              назовусь поэтом,
Будто славой щегольну чужой,
Ни по книгам
             и ни по газетам
Вдруг меня не знает спутник мой.
- Ваша как фамилия? –
                      он сразу
Спросит оживлённо,
                   а потом:
- Как?
       Признаться, не встречал ни разу,
С прозой как-то больше я знаком!..

В этот вечер
             (да простит мне муза
Ложь необходимую сию)
Я назвал себя
              студентом вуза,
Грустно скрыв профессию свою.
Скрыл – и зубы стиснул от обиды,
Подмывало дать другой ответ, -
Я ведь не сказал бы
                    «знаменитый».
Я б ответил скромно:
                     – Я поэт. -

Это не трудов моих оценка -
Ведь сосед не скрыл, что агроном,
Хоть с его я славой не знаком.
Агроном,
         а тоже не Лысенко.

На вагонной полке плохо спится,
Долго говорили мы впотьмах:
Я, робея,
          о сортах пшеницы,
Он о Маяковском,
                 о стихах,
Моего любимого поэта
Наизусть всю ночь он мне читал,
Волновался, требовал похвал,
Будто сам он сочинил все это…

Мы с ним вышли на перрон московский,
Долго я глядел соседу вслед.
Мне бы так писать,
                   как Маяковский,
Чтоб ответить скромно:
                       - Я поэт!

1953


Стихи об одном друге

Говорят,
         что друзья познаются в беде.
Что ж!
       В беде
              он как раз
                         настоящий товарищ:
Даст взаймы,
             если ты оказался в нужде,
За ночь глаз не сомкнёт,
                         если ты захвораешь.
Если критик
            стихи твои забраковал,
От души пожалеет
                 и вспомнит при этом,
Что когда-то неплохо
                     он сам рифмовал,
Но ему не везло,
                 потому и не стал он поэтом…
Если горя хлебнул
                  или сбился с пути,
Ты поймёшь,
            что он может быть
                              истинным другом…
Но попробуй к нему ты
                      счастливым,
                                  влюблённым,
                                              любимым прийти -
Загрустит,
           поглядит с непонятным испугом,
Так,
     как будто тебе твоё счастье
                                 в вину,
Так,
     как будто присвоил ты что-то чужое,
Так,
     как будто увёл от него ты жену,
И ему теперь
             нету покоя!..
Да, он может помочь,
                     если будешь в нужде,
За ночь глаз не сомкнёт,
                         если ты захвораешь…
Говорят,
         что друзья познаются в беде,
По порою
         лишь в счастье
                        ты друга познаешь!

1952


Простому американцу

Хоть на нежные скуп ты слова,
Но, вернувшись с работы домой,
Каждый вечер
             ты колешь дрова,
Моешь миски неловкой рукой…
Подогретой водой в чугуне,
Разведённым в камине огнём
Ты в любви признаёшься жене,
Сам, быть может, не зная о том.
И когда её клонит ко сну,
Ты, усталый,
             стираешь бельё…
Но, чем больше ты любишь жену,
Тем тревожней глаза у нее.
И она всё взволнованней ждёт,
Ей не выплакать думу одну:
Что придёт за тобой пароход
И тебя увезут на войну…
Ты не трус.
            В сорок пятом году
Были пули тебе не страшны.
Мёрз ты в дальних Арденнах на льду,
И тогда на глазах у жены
Слёз не видели дети твои,
Хоть и трудно ей было одной, -
Знала женщина:
               шёл ты в бои
За неё
       и за дом свой родной.
А теперь она часто в слезах,
Ей всё кажется - будет беда:
Ты
   напрасно
            погибнешь в боях,
Ты уйдёшь от неё навсегда!
От неё,
        для кого ты - семья,
И покой, и тепло очага,
От неё,
        что сама не своя,
Если ты простудился слегка!
От неё,
        что в мученьях
                       на свет
Родила тебе трёх сыновей.
Ей такого не выдержать,
                        нет -
Ты убьёшь её смертью своей!
Ты
   на праздник ей даришь цветы,
Ты
   ей в будни стираешь бельё.
Почему ж это я,
                а не ты
От несчастья спасаю её…
Почему это я,
              а не ты,
Я,
   Советской страны гражданин,
Всё тебя берегу от беды,
Всё хочу,
          чтоб твой маленький сын
Не пошёл по земле сиротой,
Исхудалый, голодный, босой?
Я
  спасаю от бомбы твой дом,
Я
  спасаю твой сад от огня,
И за это смертельным врагом
Твой хозяин считает меня.
Мне сегодня войною грозит
Он, любитель военных нажив.
Это он
       твоим голодом сыт,
Будет он
         твоей гибелью жив!
Тот в Америке
              честен душой,
Тот родной защищает народ,
Тот в твоём государстве герой,
Кто не рвётся в военный поход.
Кто семью и отчизну спасти
Сможет,
        смело сражаясь за мир!
… Если дашь ты себя увести
На войну, -
            значит, ты -
                         дезертир!

1951


У нас в общежитии свадьба…

У нас в общежитии свадьба,
Друзья собрались за столом.
На самом торжественном месте
Невеста сидит с женихом.

Столы отодвинуты в угол,
Мы кружимся музыке в лад.
Москвы огоньки золотые
В морозном окошке горят.

   У нас в общежитии свадьба.
   Весёлые песни звенят!..

Так грянем, товарищи, «горько!»,
Наполним бокалы вином
И хором студенческим дружным
Заздравную песню споём.

С друзьями сидят молодые –
Счастливее их не найти.
У самых дверей института
Заветные ждут их пути.

   У нас в общежитии свадьба.
   Лети, наша песня, лети!..

Их ждут поезда и дороги,
Друзья на заводе любом,
Тревоги, исканья, дерзанья –
Всё то, что мы счастьем зовём.

Мы им пожелаем трудиться
На благо Отчизны родной.
Ещё молодым пожелаем
До свадьбы дожить золотой.

   У нас в общежитии свадьба.
   Зажёгся рассвет над Москвой!..

1948


Поёт Георгий Виноградов.

Музыка: Сигизмунд Кац.

Звук

***

Ты запомни строки эти…
Было так:
На белом свете
Жил какой-то человек,
Почему-то мною звался,
Очень часто увлекался,
Слишком часто ошибался
Он за свой короткий век.
На моей он спал кровати,
Надевал моё он платье,
И курил он мой табак.
Веселился он некстати
И грустил совсем некстати.
Жил не так,
Любил не так,
Был он слаб,
А я сильнее.
Скуп он был,
А я щедрее,
Груб он был,
А я нежнее.
Нет такого в нём огня,
Если б он тебя не встретил,
Значит, не было б на свете
Настоящего меня.

1945


Лукич

К его улыбке я привык
И часто знаю наперёд,
О чём приветливый старик
Рассказ любимый поведёт.

Он помнит карцер, кондуит -
Тот давний век. И оттого
Порой цыгарка чуть дрожит
В руке медлительной его.

Он носит валенки всегда,
Потёртый форменный картуз,
И голова его седа,
И поржавел от дыма ус…

Но скоро опустеет класс,
И связкою ключей звеня,
Швейцар Лукич в последний раз
Из школы выпустит меня.

Настанет день - и класс пустой
Вновь заживёт, шумлив и юн,
И сядет ученик другой
За парту крайнюю мою.

И этот новый ученик
Знать тоже будет наперёд,
О чём приветливый старик
Рассказ любимый поведёт.

Май, 1941


Вверх Вниз

Биография

Родился в Краснодаре, в семье служащего. В 1941 году окончил школу-десятилетку.

В годы Великой Отечественной войны работал литературным сотрудником в Военном издательстве, затем в редакции окружной газеты «Слово бойца».

В 1945 - 1948 годах учился на историко-филологическом факультете Ростовского государственного университета. Окончил Высшие литературные курсы Союза писателей. Член ВКП(б) с 1947 года.

Печататься начал с 1938 года. Первый сборник стихов «На родных берегах» вышел в Ростове-на-Дону в 1948 году.

Секретарь Правления Союза писателей РСФСР, награждён орденом Трудового Красного Знамени, орденом «Знак почёта», является автором сборников стихов: «Лик Победы», «Пока деревья есть на свете», «Я сочинил когда-то песню», за которые Николаю Константиновичу присуждена Государственная премия РСФСР им. М. Горького (1981).

Доризо сотрудничал с известными композиторами: Никитой Богословским, Оскаром Фельцманом, Кириллом Молчановым, Семёном Заславским, Марком Фрадкиным, Аркадием Островским, Серафимом Туликовым, Тофиком Кулиевым и др. В результате появились всенародно любимые и узнаваемые песни: «Я о Родине пою», «Песня о любви» («На тот большак…»), «Мужской разговор», «Московские улочки», «Огней так много золотых», «Песня выпускников», «Взрослые дочери», «Песня Рощина», «От людей на деревне не спрятаться», «Помнишь, мама моя», «Песенка молодых соседей», «Кактус», «Песня об одиноком друге», «Бабушка» («Спешит на свидание бабушка, бабушке сорок всего…»), «Давно не бывал я в Донбассе», «Накануне», «Нежная рука» и др.


ДОРИЗО, Николай Константинович (р. 22.X.1923, Краснодар) - русский советский поэт. В 1957 окончил Высшие литературные курсы СП СССР. Печататься начал в 1938. Первый сборник стихов «На родных берегах» (1948) посвящён теме защиты родины от фашистских захватчиков. За ним последовали сборники: «Мы - мирные люди» (1950), «Стихи» (1952), «Встреча с тобой» (1955), «Лирика» (1958), «Верю, люблю, пою!..» (1959), «Имя моё - человек» (1961) и другие. Лирику Доризо отличает внимание к психологии и быту советских людей, пафос утверждения новых социалистических отношений; поэт призывает к борьбе за мир и демократию. Пьеса (драматическая поэма) «Утром после самоубийства» (1959) посвящена этическим проблемам - борьбе с пессимизмом, пошлостью и мещанством. Известны песни на слова Доризо: «У нас в общежитии свадьба» (1952), «Его я видеть не должна» (1955) и другие.

Соч.: Избранное, М., 1963.

Лит.: Попова В., На пороге завтрашнего дня, «Смена», 1949, № 7; Ошанин Л., Поэт и читатель, «Лит. газета», 1958, 7 авг., № 94; Михайлов О., Чудаков С., Заметки о поэзии 1959, «Вопр. лит-ры», 1960, № 4; Бобович Бор., Николай Доризо, Имя моё - человек, «Октябрь», 1962, № 10.

Ф. М. Иоффе

Краткая литературная энциклопедия: В 9 т. - Т. 2. - М.: Советская энциклопедия, 1964

Стихотворения взяты из книги:

Н. К. Доризо. Избранные стихи. - М.: Худ. лит., 1970

Все авторские права на произведения принадлежат их авторам и охраняются законом.
Если Вы считаете, что Ваши права нарушены, - свяжитесь с автором сайта.

Админ Вверх
МЕНЮ САЙТА