Новелла Матвеева, поэма «Выселение из вселенной»

Другие поэмы:

«Выселение из вселенной»

До сих пор грохочут водопады, Сотрясаясь от избытка сил, В той стране, где правнук Гайаваты Свой очаг навеки погасил. Не синеют в сумерках вигвамы, Старики не курят возле них. Не скользят каноэ под ветвями Средь осок и лилий водяных. Смолк навеки скорбный ваванэйса В чаще леса - кладбище листвы. Облетели у вождя-индейца Радужные перья с головы. Сохнущие шкуры у порога В солнечном ветру не шелестят. Навсегда отчалила пирога К берегам Понима, на закат. Навсегда колчаны опустели, Навсегда лесные короли Боевые луки опустили, - В гордое преданье отошли. Сквозь века, сквозь пламя поздней дружбы Я назад их горестно зову: - Почему вы бросили оружье? Где вы скрылись, грозные? А-у!.. …Только ветер в травах пробегает, Где, зарывшись в землю с головой, Вечным сном забылся томагавок - Лучших дней товарищ боевой. * * * О, какой же силы дуновенье И какой же тяжести волна, Как пушинку, сдуло поселенья? Как соринку, смыла племена? Не сюда ли дети кроткой веры Принесли спасителя завет? Не сюда ль пришли миссионеры… - Погасить прекрасный Новый Свет? Ничего себе у них «молитва», Коль сумели раз и навсегда Срезать, как чудовищная бритва, Целые народы без следа?! Как же быть? Как прошлое поправить? Детям леса сделанное зло Чем избыть?.. Сорву листок на память Обо всём, что с ними стать могло… …Томный Запад! Тающая тайна… В диких почках скрытая судьба… Шелест… Проливное щебетанье… Водопадов дальняя пальба… Холод сладкий, трепет вдохновенный Чащ, ослепших в собственной тени… А туземцы где же?! Из вселенной Прочь навеки изгнаны они. * * * Раса незаслуженного цвета - Раса белых! Честь невелика! Ведь великая твоя победа Преступленьем впишется в века. Дорог счёт за выветренный череп, Сохнущий на солнце меж травы, За корону из орлиных перьев, Сорванную с гордой головы, За печаль, догадку, сновиденье, Где могло быть яви торжество, Где лишь тот спасён от вырожденья, Кто не знал рожденья самого! Дорог счёт… Но всё ль он в старой силе? Кто и с кем расплатится по нём? Что же делать, если годы смыли Кредитора вместе с должником?! И тихонько отвечает ветер, Пролетая в струйках снеговых: - Кредитора, верно, нет на свете. Но должник, по-моему, в живых. Не на книжных сумеречных полках, В полных чар Эмаровых томах; Он живёт в сомнительных потомках, - В ясных виллах, в барственных домах… И ему ночами сладко спится, Словно он ни в чём не виноват; И ему не чудится, не снится Страшный путь с востока на закат… Пулями исклёванные «фрукты», Терпкие пропойцы, игроки, У которых бороды - как муфты, Бакенбарды - как воротники, - Где они? От волчьего наследства Только шерсть отбросив навсегда, Он давно оставил пору детства, - Ту, когда бывает борода. Носит он тончайшие манишки, Бреется едва не до кости, Занимает все мирские вышки, Ходит в церковь. (Господи, прости!) Там, в лучах лампады негасимой, Он застыл в поклоне у колонн: Не отцов ли грех непоправимый В этот миг замаливает он? Где уж там! Одно он помнит крепко И одна молитва у него: «Боже, дай мне в зле, достойном предка, Переплюнуть предка моего! Намалюй своё благословенье На горбах моих броневиков, И свершу я за одно мгновенье Преступленье нескольких веков». * * * О, не поздно ль? Страны прозревают. Поздно! Человечество следит. Сам себя наш мир не прозевает. Взлом земли земля предупредит. Но при этом… Ищет новый разум, Ищет в прошлом твой досадный след… И восходит перед новым глазом В новом свете тот же Новый Свет. И, дивясь на старое злодейство, Фермер останавливает плуг Перед ветхим черепом индейца, Перед чёрным делом белых рук… …Пусть ушли, растаяли во мраке Грозные лесные короли; С их надгробий стёршиеся знаки Мы в сердца свои перенесли.