Я не о тех золотоглавых певцах отеческой земли, что пили всласть из чаши славы и в антологии вошли. И не о тех полузаметных свидетелях прошедших лет, что всё же на листах газетных оставили свой слабый след. Хочу сказать, хотя бы сжато, о тех, что, тщанью вопреки, так и ушли, не напечатав одной-единственной строки. В посёлках и на полустанках они - средь шумной толчеи - писали на служебных бланках стихотворения свои. Над ученической тетрадкой, в желанье славы и добра, вздыхая горестно и сладко, они сидели до утра. Неясных замыслов величье их души собственные жгло, но сквозь затор косноязычья пробиться к людям не могло. Поэмы, сложенные в спешке, читали с пафосом они под полускрытые усмешки их сослуживцев и родни. Ах, сколько их прошло по свету от тех до нынешних времён, таких неузнанных поэтов и нерасслышанных имён! Всех бедных братьев, что к потомкам не проложили торный путь, считаю долгом пусть негромко, но благодарно помянуть. Ведь музы Пушкина и Блока, найдя подвал или чердак, их посещали ненароком, к ним забегали просто так. Их лбов таинственно касались, дарили две минуты им и, улыбнувшись, возвращались назад, к властителям своим.
1960
В желанье славы и добра - отголосок стихотворения Пушкина «Желание славы» и строки «В надежде славы и добра...» («Стансы»).
Читает Ярослав Смеляков