На ранних поездах
Я под Москвою эту зиму, Но в стужу, снег и буревал Всегда, когда необходимо, По делу в городе бывал. Я выходил в такое время, Когда на улице ни зги, И рассыпал лесною темью Свои скрипучие шаги. Навстречу мне на переезде Вставали вётлы пустыря. Надмирно высились созвездья В холодной яме января. Обыкновенно у задворок Меня старался перегнать Почтовый или номер сорок, А я шёл на шесть двадцать пять. Вдруг света хитрые морщины Сбирались щупальцами в круг. Прожектор нёсся всей махиной На оглушённый виадук. В горячей духоте вагона Я отдавался целиком Порыву слабости врождённой И всосанному с молоком. Сквозь прошлого перипетии И годы войн и нищеты Я молча узнавал России Неповторимые черты. Превозмогая обожанье, Я наблюдал, боготворя. Здесь были бабы, слобожане, Учащиеся, слесаря. В них не было следов холопства, Которые кладёт нужда, И новости и неудобства Они несли как господа. Рассевшись кучей, как в повозке, Во всём разнообразьи поз, Читали дети и подростки, Как заведённые, взасос. Москва встречала нас во мраке, Переходившем в серебро, И, покидая свет двоякий, Мы выходили из метро. Потомство тискалось к перилам И обдавало на ходу Черёмуховым свежим мылом И пряниками на меду.
Март 1941
Читает Сергей Юрский
