Михаилу Барышникову
Классический балет есть замок красоты, чьи нежные жильцы от прозы дней суровой пиликающей ямой оркестровой отделены. И задраны мосты. В имперский мягкий плюш мы втискиваем зад, и, крылышкуя скорописью ляжек, красавица, с которою не ляжешь, одним прыжком выпархивает в сад. Мы видим силы зла в коричневом трико, и ангела добра в невыразимой пачке. И в силах пробудить от элизийской спячки овация Чайковского и Ко. Классический балет! Искусство лучших дней! Когда шипел ваш грог, и целовали в обе, и мчались лихачи, и пелось бобэоби, и ежели был враг, то он был - маршал Ней. В зрачках городовых желтели купола. В каких рождались, в тех и умирали гнёздах. И если что-нибудь взлетало в воздух, то был не мост, а Павлова была. Как славно ввечеру, вдали Всея Руси, Барышникова зреть. Талант его не стёрся! Усилие ноги и судорога торса с вращением вкруг собственной оси рождают тот полёт, которого душа как в девках заждалась, готовая озлиться! А что насчёт того, где выйдет приземлиться, - земля везде тверда; рекомендую США.
1976
Читает Михаил Козаков
