Замёрзшей в реснице слезе лень скатиться, и - око кривое уколешь об острую зелень лоснящейся вороном хвои. Я сердце в стальную печать скую: умчаться на землю камчатскую, чтоб мысль о тебе покрасивела на мысах и лысинах Севера, чтоб смыло с качаемой палубы усталые милые жалобы, чтоб призраки скуки и старости от пара отстали на парусе. На море Берингово, на море Охотское я первый певучий, славучий поход скую; тобой заблиставшую песню умчать скую на сказочно странную землю камчатскую. Где леса не растут, где не греют простуд величавые Севера братья - друг осеньего дня, звероглазым родня, слёзы Севера еду собрать я. Мы здесь не за золотом, мы здесь не за соболем, мы мчались на выручку, на зов о погибели, мы песню замёрзшую из холода добыли, из солнца застывшего - мы полымя выбили. Мы, люди, преклоним колени, где лёд обольнули тюлени; и к призрачно белым медведям мы с хлебом и солью поедем; для вас, голубые песцы, мы вёсен везём образцы; и стаи внимательных белок узнают о сердца пробелах, когда, уезжая в Аляску, мы сядем в морскую коляску.
1922