Балаганный зазывала
Кончен день. И в балагане жутком
Я воспользовался промежутком
Между «сколько света» и «ни зги».
Кончен день, изображённый резко,
Полный визга, дребезга и треска,
Он непрочен, как сырая фреска,
От которой сыплются куски.
Всё, что было, смазано и стёрто.
Так какого - спросите вы - чёрта
Склеивать расколотый горшок?
Правильно, не стоит! Неприлично
Перед нашей публикой столичной
Славить каждый свой поступок личный,
Хаять каждый личный свой грешок.
Вот она - предельная вершина!
Вот моя прядильная машина, -
Ход её не сложен, не хитёр.
Я, слагатель басен и куплетов,
Инфракрасен, ультрафиолетов,
Ваш слуга, сограждане, - и следов…
вательно - Бродяга и Актёр,
Выдумщик и Сказочник Вселенной,
Фауст со Спартанскою Еленой,
Дон-Кихот со скотницей своей,
Дон-Жуан с любою первой встречной,
Вечный муж с подругой безупречной,
Новосёл приморский и приречный,
Праотец несчётных сыновей.
Век недолог. Время беспощадно.
Но на той же сцене, на площадной,
Жизнь беспечна и недорога.
Трачу я последние излишки
И рифмую бледные мыслишки,
А о смерти знаю понаслышке.
Так и существую.
Ваш слуга.
Декабрь 1966
Читает Павел Антокольский
