***
Когда любовь развеялась, истлела, Осталась только тяга к теплоте. И доброе, доверчивое тело Я обнимал в бездушной темноте. И не было ни страсти, ни распутства, Ни таинства, ни пропастей без дна. И только лишь особенное чувство Добра, тепла, покоя, полусна. И мы лежим на самом дне забвенья, Куда не достигает свет и звук. И горько-сладкий плод грехопаденья У нас лениво падает из рук.
1958
