Михаил Ломоносов, статьи о нём

Ломоносов
(статья из Краткой литературной энциклопедии: В 9 т. - Т. 4. - М.: Советская энциклопедия, 1967)

ЛОМОНОСОВ, Михаил Васильевич [8(19).XI.1711, дер. Мишанинская Куростровской волости Двинского уезда Архангельской губернии, - 4(15).IV.1765, Петербург] - русский учёный, поэт. Сын государственного (не крепостного) крестьянина, Ломоносов вырос в условиях севернорусской демократической культуры, тесно связанной с традициями допетровской Руси. Многие местные жители Архангельска находились в деловых отношениях с иностранными моряками и купцами, что разрушало средневековую замкнутость и отчуждённость от европейцев, характерную для основного населения России. Отец Ломоносова на собственном галиоте плавал по Белому морю и Северному Ледовитому океану, беря с собой сына. Рано обучившись грамоте, Ломоносов пристрастился к чтению. Полученные им в 1724 книги - «Грамматика» М. Смотрицкого (1721), «Арифметика» Л. Магницкого (1703) и «Псалтирь рифмотворная» Симеона Полоцкого (1680) - Ломоносов впоследствии называл вратами своей учёности; это были лучшие труды в области русской филологии, математики и поэзии конца 17 - начала 18 веков. После неудачной попытки поступить в Холмогорское училище, куда ему как сыну крестьянина доступ был запрещён законом, Ломоносов отправился в декабре 1730 в Москву и, скрыв своё происхождение, поступил в Славяно-греко-латинскую академию, где в 1735 дошёл до предпоследнего класса - «философии». Обучение в академии сблизило Ломоносова с московской культурой: по данным его биографов-современников, Ломоносов усердно читал в эти годы рукописные памятники древнерусской литературы. К тому же времени относятся первые стихотворные опыты Ломоносова. Быстрое и основательное овладение латинским и греческим языками открыло перед ним сокровища античной и европейской культуры. В конце 1734 - начале 1735 Ломоносов, по-видимому, был в Киеве и слушал лекции в Киево-Могилянской академии (косвенные свидетельства делают этот факт почти несомненным). В Киеве Ломоносов познакомился с украинским языком и культурой, которую он считал южным вариантом русской культуры. По возвращении из Киева (в конце 1735) Ломоносова вместе с другими студентами отправили в Петербург для пополнения комплекта слушателей университета при АН. В 1736 Ломоносов, уже вполне сложившимся человеком, был послан за границу (в Саксонию) для изучения горного дела. Здесь он приобрёл обширные познания в области физики, химии и горного дела, хорошо изучил немецкий, французский, итальянский и английский языки, благодаря чему получил доступ к важнейшим литературам нового времени.

Несмотря на усиленные занятия точными науками, Ломоносов за границей серьёзно работал в области русской поэзии. По пометкам на книге В. К. Тредиаковского «Новый и краткий способ к сложению российских стихов» (1735), взятой им с собой за границу, видно, что его уже тогда интересовали вопросы русской версификации. Опираясь на опыт античной и новоевропейских литератур, а также на книгу Тредиаковского, Ломоносов создал стройную теорию русского силлабо-тонического стихосложения, изложенную им в «Письме о правилах российского стихотворства» (1739) и в основных чертах существующую поныне. Путешествуя по Германии, Ломоносов имел возможность наблюдать ряд местных вариантов немецкой культуры и сталкиваться с диалектами немецкого языка; в то же время он видел, что существует единый литературный язык для всех стран, население которых говорит по-немецки. Сопоставление положения немецкого языка и культуры с русской привело Ломоносова к пониманию больших возможностей русской культуры; они заключались в обширной древнерусской письменности, в сильном и богатом церковнославянском языке и в гибком и жизнеспособном разговорном русском языке. Вместе с тем Ломоносов видел, что единой русской культуры, единого литературного языка ещё не существует. Возвращаясь на родину, он поставил своей целью сделать всё, что в его силах, для создания новой русской культуры, науки, литературы, литературного языка.

С 1741 и до конца жизни Ломоносов работал в АН, находясь в постоянной борьбе с управлявшим академической канцелярией И. Д. Шумахером, его сторонниками и преемниками, враждебно относившимися к патриотической деятельности молодого учёного, не желавшими замечать его гениальных способностей. Круг интересов Ломоносова был необычайно широк: физика, химия, астрономия, математика, техника, горное дело, геология, металлургия, производство стекла, мозаичное производство, география физическая и экономическая, история, филология, - в каждой из этих научных или практических областей Ломоносов оставил значительный след.

Философские взгляды Ломоносова складывались в годы борьбы эмпиризма с рационализмом, продолжавшейся ещё с 17 века. Однако сам он не примкнул полностью ни к одному из этих направлений. Он стремился создать стройную материалистическую (атомистическую) систему, опирающуюся на данные опыта и в то же время широко применяющую принципы логического рассуждения там, где эмпирические методы явно недостаточны. В противоположность философам, исходившим из учения церкви о мироздании как процессе завершённом («шесть дней творения»), Ломоносов в явлениях природы усматривал продолжающиеся процессы изменения материи. В 1748 он сформулировал закон сохранения массы и движения («закон Ломоносова»), в 1749 создал механическую теорию тепла как следствия вращения частиц материи; к 1753 относится учение Ломоносова об атмосферном электричестве, а также об электрической природе северных сияний. В 1761 Ломоносов открыл наличие атмосферы вокруг планеты Венеры. Ему принадлежит заслуга создания физической химии как особой науки. Большое научное и практическое значение имел интерес Ломоносова к изучению географии России, его работы по исследованию возможности Северного морского пути, по гляциологии, сельскому хозяйству, лесоводству. Важнейшей чертой Ломоносова было постоянное стремление применять достижения науки на практике, для развития производительных сил России, поднятия благосостояния и численности населения. Заботами о благе человечества было продиктовано отношение Ломоносова к войнам, особенно завоевательным. Разделяя и развивая воззрения ранних европейских просветителей-деистов, Ломоносов был противником реакционного духовенства, с которым вёл упорную борьбу. Патриотическое стремление создать русскую науку, охватывающую все области знания и достойную стать в ряд с мировой наукой, заставило Ломоносова уделить серьёзное внимание трудам по истории России. Его работы в этой области свидетельствуют об огромной начитанности в источниках (античных, византийских, западноевропейских, средневековых, славянских, русских). Для Ломоносова характерно также привлечение в качестве исторических свидетельств данных фольклора и лингвистики.

Ломоносов создал важнейшие филологические труды. Его «Российская грамматика» (1755, опубликована в 1757), разграничившая формы славянские и разговорно-русские и определившая особенности русского литературного языка, явилась первой собственно русской грамматикой; «Краткое руководство к красноречию» (1748) - первая риторика на русском языке, курс общей теории литературы, опирающийся на русские литературные образцы; изданием этого труда, показавшего, что общие литературные принципы вполне применимы и к русской литературе, Ломоносов положил конец монополии духовенства в преподавании риторики (на латинском языке). Трактат Ломоносова «О пользе книг церковных в российском языке» (1757) - первый опыт русской стилистики - является применением учения античных филологов о трёх стилях («высоком», «посредственном», «низком») к русскому литературному языку и жанрам русской литературы.

Поэтическое творчество занимало большое место в духовном мире Ломоносова. «Стихотворство - моя утеха; физика - мои упражнения», - писал он в «Российской грамматике». Начав с традиционных силлабических жанров, Ломоносов в результате изучения античной, новолатинской, немецкой и французской лирики усвоил для русской поэзии стихотворные жанры европейской литературы того времени (ода религионо-философская, торжественная и другие; эпическая поэма и дидактическая «надпись», послание, идиллия, эпиграмма и прочие), а также разнообразные стихотворные размеры. В этом Ломоносов видел свою заслугу перед русской культурой, аналогичную вкладу Горация, которому «беззнатной род препятством не был, чтоб внесть в Италию стихи Еольски». Поэтическое творчество было для него важным средством просветительской пропаганды передовых научных и общественно-патриотических идей. Сторонник просвещённого абсолютизма, Ломоносов пропагандировал идеи мирного процветания родины под руководством мудрых монархов, заботящихся о развитии экономики и культуры страны, пекущихся о «блаженстве» подданных. Применявшийся Ломоносовым метод изображения идеала в качестве реально осуществляемой практики вызвал позднее упрёки по его адресу в лести монархам. Господствовавшее в 19 - начале 20 веков мнение, будто Ломоносов писал оды «по заказу» двора или АН, опровергается обнаруженными в последнее время архивными документами: они свидетельствуют, что Ломоносов печатал эти оды «на свой кошт», очевидно сознавая их общественно-воспитательное значение. В философских одах, особенно ценимых А. С. Пушкиным, Ломоносов развивал свои космологические, близкие к материализму, деистические концепции. В оригинальном по композиции стихотворении («Разговор с Анакреоном» (конец 50-х - начало 60-х годов 18 века) сформулированы основные черты ломоносовской поэзии: гражданственность, патриотизм, признание мирной миссии России в современной политике, высокое чувство собственного достоинства поэта. Незавершенная эпическая поэма «Пётр Великий» должна была на историческом материале создать образ идеального монарха, патриота-просветителя, лишь отчасти намеченный в одах. («Письмо о пользе Стекла» (1752) содержит художественное воплощение философских, социальных и исторических воззрений Ломоносова и написано с большим воодушевлением, вопреки мнению позднейших критиков, упрекавших его в холодности. Сатирические сочинения Ломоносова («Гимн бороде», 1757, и др.) - крупное достижение русской сатиры: Ломоносов отказался в них от портретного принципа А. Д. Кантемира и придал своей сатире обобщающую силу. Написанные в духе классика римской трагедии Сенеки, пьесы Ломоносова «Тамира и Селим» и «Демофонт» явились попыткой создания просветительской русской трагедии. Ломоносов разработал надолго удержавшиеся в русской поэзии четырёхстопный и шестистопный ямбический стих, классическую десятистрочную одическую строфу, богатую логическими и эмоциональными интонациями, точный, хотя и связанный с традициями рационализма, образный язык. Продуманная инструментовка и мелодика ямбического стиха придавали поэзии Ломоносова мужественный, энергичный, стремительный характер. Приверженность к ямбу и к жанру оды сообщила его поэтическому творчеству некоторое однообразие. Вопрос о том, к какому литературному направлению принадлежал Ломоносов, является предметом научных дискуссий. Правильнее считать его сторонником классицизма, опирающегося непосредственно на античные традиции, а не представителем барокко, к которому он относился отрицательно.

Личность Ломоносова, его научная и литературная деятельность сыграли первостепенную роль в развитии сознания русского общества и оставили глубокий след в истории русской культуры. Вокруг наследия Ломоносова и его трактовки в дореволюционное время велась упорная общественная борьба, особенно обострявшаяся в годы юбилеев (1865, 1911). Демократические круги русского общества всегда высоко ценили деятельность Ломоносова, отмечая необычную судьбу человека, сумевшего в условиях старой России подняться из самых низов жизни до вершин науки (смотрите стихотворение Н. А. Некрасова («Школьник»). Однако в полном объеме историческое значение Ломоносова осознано только в наше время. Созданы капитальные труды о Ломоносове. Его именем назван основанный по его инициативе Московский университет (1755). В Ленинграде существует Ломоносовский музей.

Соч.: Полн. собр. соч., т. 1-10, М. - Л., 1950-59; Собр. разных сочинений в стихах и в прозе, кн. 1-2, СПБ, 1751; 2 изд., кн. 1-2, М., 1757-59; Избр. произв., М. - Л., 1965.

Лит.: Ломоносов. Сб. статей и материалов, т. 1-5, М. - Л., 1940-61; Берков П. Н., Ломоносов и лит. полемика его времени. 1750-1765, М. - Л., 1936; Морозов А. А., М. В. Ломоносов, 1711-1765, Л., 1955; Лит. творчество М. В. Ломоносова, М. - Л., 1962; Летопись жизни и творчества М. В. Ломоносова, М. - Л., 1961; М. В. Ломоносов в воспоминаниях и характеристиках современников. Сб., [сост. Г. Е. Павлова], М. - Л., 1962; Фомин А. Г., Опыт библиографич. указателя лит-ры о М. В. Ломоносове, в кн.: Ломоносов и Елизаветинское время. Выставка, т. 7, П., 1915; Коровин Г. М., М. В. Ломоносов. Указатель основной научной лит-ры, М. - Л., 1950; его же, Библиотека Ломоносова, М. - Л., 1961; Коровин Г. М. и Рысс Е. Б., Библиография соч. М. В. Ломоносова и лит-ры о нём, в кн.: Ломоносов. Сб. статей и материалов, т. 3-5, М. - Л., 1951-61 (учтена лит-ра 1911-60); Модзалевский Л. Б., Рукописи Ломоносова в АН СССР, Л. - М., 1937; Серман И. З., Поэтич. стиль Ломоносова, М. - Л., 1966; Grassoff H., M. Lomonosow, der Begrunder der neueren russischen Literatur, Halle, 1962.

П. Н. Берков

Ломоносов
(статья из Литературной энциклопедии: В 11 т. - [М.], 1929-1939)

ЛОМОНОСОВ Михаил Васильевич [1711 (12?)-1765] - один из виднейших писателей XVIII в. Родился в семье зажиточного крестьянина-помора в д. Денисовке Архангельской губернии; в 1730 с разрешения отца поехал в Москву учиться. Образование получил в Славяно-греко-латинской академии при Заиконоспасском монастыре; в 1736 был отправлен в Германию для подготовки к научной деятельности, учился в Марбурге у Христиана Вольфа. В 1741 вернулся в Россию и был назначен адъюнктом Академии наук, в 1745 стал профессором химии и членом Академии наук; в 1763 был произведён в статские советники. Деятельность этого исключительного по своей одарённости и личной судьбе человека развёртывалась в двух направлениях: в области естествознания, где он явился чрезвычайно крупной фигурой, во многом опередив своих современников и в России и на Западе, и в области литературы, теоретиком и практиком которой он являлся. Оставляя в стороне по понятным причинам его научную работу, мы обращаемся здесь к Ломоносову именно как писателю.

Несмотря на своё крестьянское происхождение Ломоносов в своём творчестве примыкает к литературному стилю дворянства, идеологом которого он и является, отражая то своеобразное «срастание» дворянства с буржуазией, которое так характерно для русского капитализма и которым объясняется ряд «буржуазных» моментов в творчестве Ломоносова, патетика промышленного роста России и т. п. Ломоносов входит в ту своеобразную группу разночинной интеллигенции (типа Прокоповича, Тредьяковского, Лукина, Хемницера и др.), которая входила в орбиту влияния тогдашнего дворянства. Конец первой половины XVIII в. был периодом становления стиля, характеризовавшимся чрезвычайной схематичностью, оторванностью от реальной действительности, внесением в литературу чуждого ей материала (политические и моральные рассуждения, научные темы, например «Письмо о пользе стекла» самого Ломоносова, чисто бытовые моменты, лежавшие в основе развитых в этот период «интимных» жанров - мадригала, эпиграммы, эпиталамы и т. д.), наконец полной неразвитостью литературного языка как средства объективизации системы образов. Писателям той поры приходилось разрабатывать этот литературный язык самим (например, Кантемир вводит такие слова, как «центр», «понятие», «идея». Ломоносову принадлежит перенесение по преимуществу научных терминов: «градус», «атмосфера», «термометр», «барометр» и т. д. и т. п.). Для поэзии Ломоносова чрезвычайно характерна служебная, прикладная установка: 24 оды на всякого рода политические и придворные события (победы, рождения, тезоименитства и т. п.), бесконечное число надписей по поводу различных иллюминаций и т. п. придворных торжеств, переложение псалмов и т. д. - все эти типичные для дворянского стиля этого периода формы литературного творчества составляют большую часть его произведений. Значение Ломоносова в развитии дворянского стиля определяется содержанием его произведений и завоеваниями в области развития литературного языка и в частности поэтического ритма. Период, в который развивалось творчество Ломоносова, был периодом бурного подъёма дворянства, начавшегося его расцвета, его культурной и политической экспансии. Характерным выражением последней являлось так называемое «просветительство», характерное для передовой части дворянской интеллигенции. Типичным представителем просветительства был и Ломоносов; его хвалебные придворные оды, насыщенные патетикой военного, экономического и культурного прогресса дворянства, представляли собою мощное орудие организации сознания господствующих классов того времени. Чрезвычайно любопытен, например, тот образ Петра, который Ломоносов развёртывает в своей незаконченной «героической поэме» «Пётр Великий» и в котором несомненно сказывается влияние на Ломоносова капиталистического развития. Эта фигура, в которой ярче всего выразились тенденции преобразующейся России, находит в Ломоносове самые восторженные отклики:

«Не вымышленных петь намерен я богов,
Но истинны дела, великий труд Петров!
Достойную хвалу воздать сему Герою
Труднее, нежели как в десять лет взять Трою»
и т. д.

Этот «строитель, плаватель, в полях, в морях герой» экспозируется на фоне победоносных войн России, таящей в своих недрах всякие богатства, «целебные влажности и жилы золотые», где «исшедшие потоки несут из крутизны метАллически соки, богатства, здравия являются ключи, блестят из мрачных мест сокровищей лучи» и т. д. «Отечеству подать довольство, честь, покой и просветить народ» - вот основной лозунг Ломоносова, ради которого по его словам «нам сносны все труды и не ужасны смерти». Высокая насыщенность общественными вопросами в особенности характерна для Ломоносова: «для пользы общества коль радостно трудиться» - вот принцип, им развиваемый в течение всей его поэтической деятельности. Польза эта раскрывается Ломоносовым как торжество дворянской России, её промышленная, военная, культурная мощь; обращаясь к великому князю Павлу, Ломоносов пишет:

«Ты будешь, как они [предки],
                              велик, возлюблен в свете,
Доброты вкоренишь, исторгнув смертных зло,
Умножишь истинных российских благ число,
Достигнешь чрез моря богатого Офира,
Откроешь россам путь вокруг земного мира,
Поставишь всем странам недвижимый закон,
Науки лишь пройди, - и будь наш Соломон…».

Этим глубоко жизнерадостным, оптимистическим мироощущением, определявшимся той удовлетворённостью действительностью, которую испытывало дворянство в этот период, проникнуто всё творчество Ломоносова. У него почти отсутствуют элементы критического отношения к действительности:

«Отца отечества Великого Петра
Положены труды для общего добра:
Ужасные врагам полки вооруженны
И флотами моря - широко покровенны,
Полезные везде отряды и суды,
Художеств и наук всходящие плоды» и т. д.

Вот картины, которые рисует Ломоносов по поводу происходящего кругом. Та полнокровная, жизнерадостная, гедонистическая установка, которая позднее так ярко развернётся у Державина, с большой определённостью намечается и у Ломоносова. Он не устаёт восторгаться «изобильными нивами», «сильными и великими полками» и «размноженным народом», «подобно как в Ливане кедры», «хребтами полей, прекрасных, тучных» и т. д.:

«В моря, в леса, в земное недро
Прострите Ваш усердный труд.
Повсюду награжу Вас щедро
Плодами, паствой, блеском руд».

В одном из стихотворений Ломоносова происходит своеобразная перекличка между автором и Анакреонтом, певцом эпикуреизма; в то время как Анакреонт отказывается петь о героях, чтобы «петь любовь», Ломоносов заявляет:

«Мне струны поневоле звучат геройский шум,
Не возмущайте боле любовны мысли - ум,
Хоть нежности сердечной в любви я не лишён,
Героев славой вечной я больше восхищён».

В то время как Анакреонт просит художника написать ему портрет его возлюбленной, Ломоносов избирает живописца, «дабы потщился написать мою возлюбленную мать», чтобы он изобразил процветающую Россию и т. д. Произведения, в которых Ломоносов сколько-нибудь критически относится к окружающей его действительности, насчитываются у него единицами. Среди них следует отметить нашумевший в своё время «Гимн бороде», направленный против консервативного духовенства и суеверного поклонения бороде, «завесе мнений ложных». Гимн этот вызвал даже особый «всеподданнейший доклад» императрице со стороны синода, в котором предлагалось публично сжечь крамольное сочинение, а самого Ломоносова отослать в синод для «надлежащего увещания и исправления». Просьба синода осталась, впрочем, неудовлетворённой.

Этот дух высокой «гражданственности», определявший основное содержание творчества Ломоносова, определял и те формы, в которые оно выливалось, - возвышенные образы, в которых он осознавал действительность, торжественный поэтический язык, в который облекались эти образы. Неслучайно господствующим жанром у Ломоносова явилась ода, с её культом героев, богов и царей, с элементами чудесного и сверхчеловеческого, с образом поэта, потрясённого окружающими его событиями и не находящего слов для воспевания подвигов и побед («Восторг внезапный ум пленил», «Священный ужас ум объемлет! отверз Олимп всесильный дверь!» и т. п.). Соответственно всей этой пышной риторике организовывалась и вся словесная ткань произведения; отсюда чрезвычайно характерное стремление Ломоносова к «возвышенным» словам, к необычным сравнениям, метафорам, эпитетам, олицетворениям и т. п., в которых выражается его лирический «восторг». Необычайные события приводят поэта в восхищение; он возносится до Парнаса, в жилище муз, всё представляется ему в необычайно увеличенных формах. Отсюда характерный для Ломоносова «лирический беспорядок», осуществляющийся путём риторических возгласов, возвышенных вопросов и т. п. В системе взглядов Ломоносова на поэзию особенно примечательна созданная им теория трёх «штилей»: «высокого, посредственного и низкого», в зависимости от того, что «материи, которые словом человеческим изображаются, различествуют по мере разной своей важности». Это различие «штилей» определяется их отношением к церковно-славянскому языку. Выдвигая в поэтической речи на передний план такие моменты, как «важность, великолепие, возвышенность, стремление, сила, изобилие» и т. п., Ломоносов прежде всего проводит резкое различие между поэтической речью, которая для него является «языком богов», и обычной - «подлой» речью. Высокий «штиль» для Ломоносова - это язык «героических поэм, од, прозаичных речей о важных материях, которым они от обыкновенной простоты к важному великолепию возвышаются»; им соответствуют «речения славяно-русские» - язык од Ломоносова и насыщен всякого рода славянизмами, библейскими выражениями, мифологическими образами и т. п. В посредственном, иначе - среднем «штиле», которым по Ломоносову нужно писать «театральные сочинения, в которых требуется обыкновенное человеческое слово к живому представлению действия… стихотворные дружеские письма, сатиры, эклоги и эллегии… в прозе - описания дел достопамятных и учений благородных», Ломоносов допускает «речения больше о российском языке употребленные», наряду с «некоторыми речениями славянскими в высоком штиле употребительными, однако с великой осторожностью, чтобы слог не казался надутым. Равным образом употребить в нём можно низкие слова, однако остерегаться, чтобы не опуститься в подлость». И наконец «низкой штиль», который относится к описанию обыкновенных дел, «комедиям, увеселительным эпиграммам», песням и т. п., «принимает речения» уже не церковно-славянские, а относящиеся к обычному языку. Соответственно возвышенности темы строится следовательно и «возвышенное слово» как в смысле соответствующей поэтической лексики, так и в смысле подбора поэтических тропов; здесь Ломоносов также стремится к необычным метафорам («Брега Невы руками плещут» и т. п.), резким смысловым сдвигам и т. п. - к речи «украшенной». Элементами «украшения» речи Ломоносов считал фигуры и тропы, употребление которых он тщательно разрабатывал в своей «Риторике», развивая учение «об изобретении витиеватых речей», возникающих в результате «противоположения идей» («В златые дни со львом бессильный агнец спал, / И голубь с ястребом безбедно в лес летал») и т. п. Чрезвычайно много внимания уделяет Ломоносов и развитию поэтического ритма, заканчивая ту форму русского стихосложения, которую ещё до него начал Тредьяковский. С Ломоносовым окончательно укрепляется так называемое силлабо-тоническое стихосложение; он культивирует такие ритмические формы, которые отвечали бы нуждам той же торжественности, борясь, например, против стремления ослабить строгую ритмическую схему ямба пропуском ударений - введением так наз. «пиррихиев», заявляя, что «чистые ямбические стихи (т. е. без «пиррихиев») хотя и трудновато сочинять, однако поднимаяся тихо в верьх материи благородство, великолепие и высоту умножают. Оных нигде не можно употребить, как в торжественных одах…»

Таким образом во всех особенностях творчества Ломоносова выступает его тенденция к «великолепию и высоте», вытекающая из всей той гражданственной и просветительской установки, которая определяла основное содержание стиля дворянской литературы в этот период. Дворянство было тогда прогрессивным классом; внутреннее расслоение, развёртывающееся в борьбе с капитализмом, в нём ещё почти не сказывалось; писатели этого периода выступают как идеологи дворянства в целом. Идеологом в его литературе и явился Ломоносов, нашедший яркие образы и соответствующие средства их словесной объективизации для выражения классового сознания дворянства и его организации; выступая после таких авторов, как Кантемир и Тредьяковский, Ломоносов сразу переводил дворянскую литературу на гораздо более высокую ступень. Дальнейшее развитие дворянской литературы шло по линии всё большего приближения к действительности, развития в ней тех или иных реалистических тенденций. Появляются зачатки психологизма - «восторженности» Ломоносова противопоставляются «естественность», «громкого» Ломоносова вытесняет «нежный» Сумароков, начинается расслоение стиля дворянства. Ломоносов как писатель, определяющий развитие дворянской литературы, довольно быстро сходит со сцены, но это никоим образом не снижает его значения как одного из «первых двигателей» этой литературы.

Библиография: I. Сочин. с объяснит. примечаниями акад. М. И. Сухомлинова, 5 тт., изд. Академии наук, СПБ, 1891-1902 (изд. не окончено), I и II тт. заняты его литературными работами, III и отчасти IV - литературными исследованиями, среди которых особенно существенны: «Письмо о правилах российского стихотворства», «Руководство к риторике и красноречию», «О пользе книг церковных в российском языке» (где дана теория трех стилей).

II. «Русская поэзия XVIII в.», под ред. С. А. Венгерова (там же подробная библиография и ст. Н. Булича о Ломоносове); «Ломоносов», Сб. ст. под ред. В. В. Сиповского, СПБ, 1911; Плеханов Г. В., История русской общественной мысли, ч. 3, гл. III, М., 1917 (перепеч. в Собр. сочин., т. XXI, М., 1925); Сакулин П. Н., История новой русской литературы, эпоха классицизма, Москва, 1918; Стеклов Б. А., Акад. Ломоносов, изд. Гржебина, Берлин - П., 1921 (биографический очерк); Горбачев Г., Капитализм и русская литература. Введение, Гиз (несколько изданий); Гуковский Г., Русская поэзия XVIII века, «Academia», Ленинград, 1927 (глава «Ломоносов, Сумароков»); Сакулин П. Н., Русская литература, часть 2, Москва, 1929.

III. Фомин Г. А., Опыт библиографического указателя литературы о Ломоносове, Имп. академия наук. Выставка «Ломоносов и елизаветинское время», т. VII, П., 1915, стр. 1-119.

Л. Тимофеев